– Мой адвокат позвонит тебе, если ты заразишь меня гонореей.

Сергей рассмеялся. Резинка, скатанная его быстрыми ловкими пальцами, полетела в мусорное ведёрко, стоявшее рядом с кроватью.

– Ну, раз ты так говоришь, – шепнул он, нависая надо мной. – Надеюсь, обойдёмся без гонореи.

О да, детка.

Я чуть не выдохнула это вслух, снова почувствовав его внутри. Мне и самой не хотелось между нами никакой преграды, даже миллиметрового слоя латекса. И да, может быть, это ужасно глупо, но я доверяла ему.

Похоже, кое-кто и впрямь слишком давно обходился без секса – и я имею в виду не Сергея. Я почти забыла, как может быть хорошо. Тяжесть мужского тела, жадные поцелуи, всё нарастающее удовольствие – рывками, толчками, пока внутри не запульсировало, и оргазм Сергея не стал спусковым крючком для моего собственного – так что мы финишировали почти одновременно.

Безотчётным движением я притянула его к себе за шею, как будто он собирался тут же вскочить и куда-то убежать. Всем телом я слышала, как стучит его сердце – быстрые сильные удары в груди. Сергей тяжело дышал мне в плечо, не двигаясь.

Да уж, я и впрямь забыла, что может быть так хорошо.

А может, дело в том, что с Димкой мне уже давно перестало быть хорошо. Слишком он достал меня своим нытьём о работе и браке, чтобы даже в те редкие моменты, когда у нас был секс, я могла полностью отвлечься.

Сергей, кажется, был готов отрубиться прямо лёжа на мне, и я слегка потыкала его под рёбра:

– Я хочу в душ.

– А… да.

Он скатился с меня, освобождая. Лёг на спину и прикрыл глаза рукой, будто даже приглушённый свет в спальне казался ему слишком ярким.

Я встала и залюбовалась его телом, без малейшего смущения выставленным во всей его нагой красе. Длинные сухощавые ноги, устало склонившийся на бок член в густых зарослях, дорожка от паха к пупку и впалая линия вверх по животу и груди.

Какая жалость, что это приключение на одну ночь. Я бы не возражала повторить. Повторять. В конце концов, даже если он работает на Штольцев днём, почему ночью не может поработать на Миргородских? Переманить подающего надежды человека – первая заповедь бизнес-конкуренции.

Душевая была совмещена с туалетом. Вместо ванны стояла кабинка с матовыми стенами. Я быстро умылась, кое-как привела себя в порядок – насколько это было возможно без косметички. Полюбовалась собой в зеркале. Хорошо, что у меня тёмные брови и ресницы – отсутствие косметики меня почти не портило: чистое, свежее лицо с блестящими глазами. Можно смело выходить.

Я думала, Сергей заснул, и удивилась, обнаружив, что он лёжа просматривает какие-то бумаги и хмурится. Выглядело это забавно: он даже не прикрылся, но лицо было откровенно рабочим.

Я прилегла рядом, ненарочито поглядывая в документы. А вдруг удастся узнать какую-нибудь инсайдерскую информацию. Обскакать Штольцев и урвать у них из-под носа лакомый кусочек – что может быть приятнее. Жаль, что я не очень понимала в строительстве.

Как часто бывало в минуты расслабленности – или наоборот, нервяка – мне захотелось выкурить сигаретку.

И, кстати, пачка с зажигалкой же лежат в кармане юбки. Если бы Сергей не вышел следом за мной, я собиралась спуститься в курилку.

– У тебя можно курить? – я обошла кровать и вытащила добычу. Вскрыла пачку.

– Ты куришь? – Сергей посмотрел в мою сторону.

– Иногда.

– Можно, но у меня нет пепельницы. Хотя погоди… – он прыжком соскочил с кровати и пошёл к полке у другой стены.

Я вернулась к кровати, любуясь его поджарой спиной и небольшими округлыми ягодицами. А когда он повернулся – дорожкой волос и рельефом спереди.

– Держи, – в мои протянутые ладони легла чёрная мраморная пепельница. Тяжёлая. – Лежит для друзей.