– Шары разуй! – орет какой–то парень в длинной рваной футболке, будто нашел ее на помойке. Только он вряд ли бедствует. На нем кроссы тысяч за десять, а то и больше. – И хуйню свою с парковки убери!

Намекает на мой «Ниссан»? Да я тебе покажу, чья машинка круче! Поняв, что немного задумалась и тем самым вызвала гнев владельца навороченной «Тойоты», запрыгиваю за руль и вместо того, чтобы освободить для него пространство, давлю на газ и слегка задеваю своим бампером его бампер. Он выскакивает из салона, осматривает повреждения и орет еще громче:

– Ты охуела, сука!!!

Я улыбаюсь, видимо, адреналин зашкаливает. Кровь перестает бурлить тогда, когда этот лось подходит и долбит в мое стекло кулаком.

– Выходи, тварь. Ответишь за то, что натворила!

Толкаю дверь, и он морщится, потому что случайно не рассчитала силу и угодила ему по яйцам.

– Упс, извиняюсь!

– Твою мать…– стонет он, зажимая причиндалы руками. Я подхожу к нему и высоко поднимаю голову, чтобы понял, что я не боюсь.

– Научись разговаривать с девушками или в следующий раз, вылью на твое корыто литр самой дешевой краски, которую ничем не ототрешь. Ты же здесь постоянно паркуешься? Запомнила твой номер.

Он краснеет, даже сосуды в глазах лопаются. Я уже собираюсь гордо покинуть поле битвы, как он хватает меня за руку, и я теряю равновесие. Упав на бетон, ощущаю боль в локте, на который оперлась при падении.

– Ты совсем что ли?! – кричу, а он лыбится.

– Бабки за повреждение гони или…

Глазеет на меня сверху вниз, зависая на задравшейся юбке и полупрозрачной блузке, под которой красивый лифчик в тон.

Короткий свист отвлекает урода. Я успеваю подняться и отряхнуться. Локоть жутко ноет. К нам идет Никита Иванович. За ним медленно едет тачка с тонированными стеклами.

– От девчонки отойди, Русаков. А то папуля не обрадуется, когда я звякну ему и расскажу, что ты за старое взялся.

– Пошел на хуй, Серёгин! Она мне бампер снесла!

– Я всего лишь маленькую царапинку оставила! – говорю в свое оправдание. Они оба переводят взгляды на меня, и Никита Иванович замечает, как я растираю ушиб.

– Это он? – интересуется босс, одетый в голубой пиджак и черные брюки. Я молчу, разглядывая его губы, широкую челюсть, длинный и капельку закругленный на кончике нос. – Орт?

– А? Нет, я бываю неуклюжей.

Не знаю почему я отмазала Русакова. Возможно, я уже опаздываю и мечтаю поскорее завершить душещипательную сценку.

– Ладно, живи, Рус. Но на этой парковке больше не появляйся.

Мой недавний злобный соперник исчезает, взглянув на меня так, что я мельком оказалась в аду и вернулась обратно.

– Почему с тобой всегда что–то случается? – Никита Иванович приставляет руки к бокам, а я гляжу на его грудь, на которой рубашка растягивается. От него веет чем–то незаконным и это очень будоражит мое любопытство.

– Просто я девочка–катастрофа. – Пытаюсь сострить, но он не подвижен и тоже странно пялится в ответ.

– Серёгин, бля, садись уже! – темноволосый парень, с короткой стрижкой, вылезает из окна с водительской стороны машины, что всё это время оставалась в тени. – Алле, прием!

Но мы продолжаем изучать друг друга, и я даже прекращаю держаться за локоть. Машина движется и тормозит прямо за нами. Точнее за Никитой Ивановичем. Двое парней с явным недовольством вылезают наружу и в одном из них, я узнаю Артема Троянова. Статьи о нем и передачи на спортивных каналах обычное явление. Звезда и тому подобное. Не то чтобы я фанатка, просто люблю готовить и смотреть «Спорт–ТВ».

– Здрасьте, – он протягивает руку. – Артем.

– Я знаю, кто ты.

– Эмин, – вперед выходит тот, что был за рулем. Вблизи он еще более смуглый. – А ты кто?