– Ир? – тихонько зову подругу, войдя в квартиру. – Ирка?

– Я здесь…– сквозь слезы отвечает она.

Я открываю дверь в ванну и нахожу ее на полу с тестом на беременность в руке. Твою мать!

– Привет, – сажусь перед ней на корточки, убираю с ее лица мокрые пряди волос, – Ты чего меня так пугаешь?

– Я беременна, Ник. От этого козла Шведа.

Прикрываю глаза и пытаюсь перевести дух. Не выходит.

– Давно ты с ним спишь?

– Ты злишься? Прости меня, пожалуйста, прости…

Ирка тянется ко мне, чуть не сбивает с ног, стараясь уцепить за шею, но я удерживаюсь и кладу ладони ей на щеки.

– Я не злюсь. Ты же знаешь, что я никогда его не любила.

– Просто я не знаю…вы же вроде как вместе, а тут я…

– Мы не вместе. Да даже если бы были, мне плевать, с кем он спит. Только на тебя не всё равно. Как ты вообще с ним связалась?

Подруга откидывается назад, упирается спиной в холодную стенку, а я нахожусь в том же положении и могу наблюдать, как меняется язык ее тела. Расслабленное состояние исчезает, и она вся напрягается.

– У нас особая связь, – Ира показывает кавычки пальцами, – Я помню, что проснулась у него на хате голая и всё. Потом он просто являлся и в обмен на дозу, трахал меня.

– Швед никогда не откажется от денег. Должно быть что–то еще.

– Ты видишь меня и его насквозь?

– Я знаю Серёгу.

Ира слабо улыбается.

– Да, ты изучила его вдоль и поперек, подруга и я завидую тому, что ты нашла в себе силы отшить ублюдка.

– Ты тоже сможешь. Теперь внутри тебя ребенок и ты способна начать с нуля.

– Ты, правда, так думаешь?

Беру ее за руку и крепко сжимаю.

– Я уверена в том, что малыш поможет тебе наладить свою жизнь.

– Как же я тебя люблю!

Мы обнимаемся и долго не отпускаем друг друга.

– Так, идем. Я заварю тебе чай и поеду на работу. Завтра вместе отправимся в консультацию.

Я встаю, разминаю затекшие ноги. Ирка кладет тест на раковину и следует моему примеру.

На кухне я быстро соображаю с чаем и, напоив подругу, прошу ее включить телефон, чтоб я могла позвонить позже и узнать, как она себя чувствует. Ирка при мне оживляет смартфон, и я спокойно покидаю ее, прокручивая в мыслях новость о беременности.

На улице меня ждет неприятный сюрприз. У машины Серёгина находится сам Никита Иванович. Увидев меня, он складывает длинные руки на груди и смотрит, как я сокращаю расстояние между нами. Подойдя ближе, замечаю сигарету у него во рту, пепел с которой, он стряхивает, шевеля красивыми губами. Неловкость мгновенно пробирается под кожу и ее не волнует, что полчаса назад я и так испытала мощный всплеск адреналина по вине Ирки.

– Стоит ли мне обвинить тебя в угоне тачки за восемь миллионов?

Он говорит, а я слежу за передвижением сигареты, что теперь меж пальцев его правой руки.

– Я ее не угоняла.

– А что? – Серёгин напирает, и я чудесным образом зажата им у машины. Трюкач хренов. – Что ты сделала, Вероника?

– Я бы вернула ее обратно.

– Да?

Никита выплевывает сигарету в сторону, наклоняется ко мне, и я проваливаюсь в его медово–карие глаза без какой–либо страховки.

– Да. В целости и сохранности.

– Ключи гони.

Но я не успеваю среагировать, потому что он еще ниже склоняется и сам отбирает их, при этом странно взглянув на мой приоткрытый от удивления рот.

– Вкусно пахнешь, Орт. Дольче? Версаче?

Не отвечаю, а заворожено изучаю его броские черты лица в предельной близости.

– Вы там долго? – Эмин управляет черной громадиной, внушающей страх. Моя тачка по сравнению с этой, кнопка.

– Привет! – громко произношу я, чтобы отрезвить себя от присутствия Никиты.

– Со мной едешь или с ним? – парень намекает на друга, что чуть не облизал мне шею, западая на мой сладкий аромат. – Что тебе больше по душе? Спорткар или брутальная классика?