– Можешь не отвечать, – на удивление миролюбиво отзывается Мирон. Он лежит на краю постели, голый, мокрый, курит в потолок и время от времени взъерошивает пальцами светлые волосы. Когда он только подвалил ко мне, они были покрыты чем-то вроде геля или мусса, но после секса растрепались и пошли волнами. Девчонки наверняка умирают от восторга, глядя, как он выходит из душа со стекающей по мягким кудрям водой...

Когда-то и я была такой. Умирала от восторга рядом со своим мужем. Теперь мы проводим время вместе только на крупные праздники: новый год, день рождения Миланы, утренники в детском саду. Мой психолог настояла, чтобы я не ограничивала общение дочери с отцом. Сегодня, например, она ночует у него. Завтра утром он привезет ее обратно – а значит, нам предстоит столкнуться в дверях моей квартиры и обменяться обжигающими, полными ненависти взглядами. Алексей уже четыре года как повторно женат, у него второй ребенок, сын. Его женушка наверняка считает меня несчастной неудачницей: мужа просрала, новую любовь не нашла... Я же считаю несчастной ее: ей каждую ночь приходится слушать, как Алексей храпит. Словно стадо слонов пришло на водопой и втягивает хоботами болотную тину. Хрен уснешь.

– Ладно, мне пора, – сообщаю я сухо, не столько Мирону, сколько самой себе, поднимаюсь с постели и начинаю одеваться. Вот только когда дело доходит до блузки, я вспоминаю, что она порвана. – Какого хрена ты испортил мне одежду?! Ты вообще знаешь, сколько это стоило?!

– На вид – тысячи полторы, максимум две, – этот урод-извращенец даже в лице не поменялся. Все так же спокоен и беспечен. – Речь о рублях, разумеется, – уточняет он, и я фыркаю:

– Это стоило почти пятьсот долларов.

Мужчина присвистывает:

– Вот это да! А на вид ничуть не лучше шмоток с вайлдберрис.

– Ты должен мне пятьсот долларов.

– Вон там на столике возьми, – кивает он согласно.

– На каком столике?! – вспыхиваю я.

– Ну, вон там... – он показывает головой направо.

– Там нет столика! Там только...

– Гинекологическое кресло? Ох, да, точно, перепутал, прости... – он качает головой, наверное, думая про себя, какая же я тупая, но он даже не представляет, что делает хуже только себе. Совсем скоро ему негде будет валяться вот так на красных шелковых простынях, курить в кожаный потолок и выебываться.

С трудом запахивая на себе порванную блузку, я сажусь на край постели, забираю его телефон с возмущенным «мне нужно вызвать такси» и открываю приложение. Когда карта показывает мое местоположение, я крепко сжимаю зубы: клуб находится в такой жопе города, что до моего дома ехать минимум час. И это без пробок.

Мирон как будто знает, о чем я думаю, потому что опять подает голос:

– На метро будет быстрее.

– Я не езжу на метро, придурок!

– Статус не позволяет? – фыркает он насмешливо.

– А тебе  помолчать отсутствие мозга не позволяет?! – парирую я грубо, пока приложение неохотно ищет мне водителя. Я добавляю двести рублей к начальной цене поездки, надеясь, что так быстрее найдется смельчак, готовый меня отсюда забрать.

– Прекрати уже рычать, – говорит он устало. – У тебя и так завтра утром голоса не будет. Тебе бы молока с медом.

– Отъебись.

Водитель наконец найден, так что я подхватываю все свои вещи и, не прощаясь, торопливо выныриваю из этой адской комнатушки.

Добравшись до дома, я первым делом отправляюсь в душ, чтобы отодрать от себя не только пот, не только запах чужого тела, но даже воспоминания об этой мерзкой ночи.

Что на меня нашло сегодня – я не знаю. Почему я позволила себе расслабиться, почему поддалась низменному животному инстинкту? Насколько это вообще адекватно для взрослой женщины – бросаться вот так в омут с головой, даже не думая о последствиях?!