– Сколько я должна? – спросила, когда мы остановились прямо перед входом.

– Нисколько. Все уже оплатил ваш мужчина, – ответил таксист.

– Это был не мой мужчина, – испуганно выпалила я. – Эм. Спасибо, – пробормотала я и выскочила из машины, поспешив в общежитие.

В общежитие у нас, конечно, был комендантский час. Вот только можно было договориться с нашими добрыми бабушками-вахтершами. Ульяна обычно так и делала, всегда лебезила перед ними, а за глаза потом всякие гадости говорила. А мне и не приходилось. До сегодняшнего дня я ни разу не приходила позже положенного.

Сейчас, посмотрев на время, поняла, что опоздала на полчаса. Подошла к двери и дернула ручку, уже думая, что говорить и как проситься, чтобы меня впустили. Но дверь была открыта. И я вошла внутрь, уже там собираясь уговаривать сердобольную тетеньку не выгонять меня обратно на улицу.

– Здравствуйте, Зоя Михайловна, – тихо сказала я, переминаясь с ноги на ногу перед вахтершей.

– Ох, доброй ночи, Даночка. Ты чего так поздно? – спросила она, сонно потирая глаза. – Хорошо, что меня разбудила. Надо бы дверь запереть.

– Ага. Я и сама думала, что закрыто будет, – заметила я, радуясь, что она не возмущается.

– Ну, и чего мнешься? Иди уже, иди. Не буду ругаться, – хмыкнув, сказала она и направилась к двери.

– Спокойной ночи, Зоя Михайловна, – произнесла я, прежде чем удалиться.

– Спокойной, Даночка. Ох, не гуляла бы так поздно, – бурчала она, покачивая головой.

– Не буду, – пообещала и поспешила наверх, мечтая поскорее нырнуть в теплую постельку под пушистое одеяло.

Уже закрывшись в комнате и спрятавшись от посторонних глаз, я дала волю чувствам. Слезы обиды покатились по щекам. В голове так и звучали злые слова Ульяны. Те парни, что хотели меня обидеть, мне не были важны и не оставили такого осадка на душе. А вот сестра, к которой я с детства тянулась и не получала от нее внимания, вот она смогла сделать больно.

«И почему она так меня не любит? Просто не переносит. Только родители и могут на нее повлиять. Заставили жить вместе. Взять меня в свою компанию. А толка от этого никакого», – думала я, всхлипывая.

Хотелось позвонить маме и пожаловаться, вот только я лет с десяти перестала это делать. Она ругала Ульяну, а та при любом удобном случае срывалась на мне. Проще было не обращать внимания на ее вечные подколки и издевки. Я решила смириться с тем, что я никогда не стану любимой сестренкой.

Не знаю, сколько я так просидела, подобрав колени и обняв их руками. Все думала и думала. Сперва о сестре, а потом уже о том, как мне повезло там, в этой стеклянной комнате. Что там были адекватные люди, которые просто взяли и защитили незнакомую девушку. Захотелось вдруг отмотать время назад и посмотреть на своего спасителя. И еще поблагодарить его. Мне было очень жаль, что я этого не сделала. Все эта моя социофобия. С которой я боролась все время, сколько себя помню.

Но, что бы я ни предпринимала, ничего не помогало. Психологи разводили руками, родители лишь пытались оградить от всех и вся, а я в один момент просто сдалась, считая, что отличаюсь от других. И с этим нужно научиться жить.

Ульяна так и не вернулась этой ночью домой. И даже ни разу не позвонила. Хотя не знала, что я уехала домой. Неужели ей настолько плевать на меня? А вдруг со мной что-то случилось?

Я так и заснула сидя на кровати и положив голову на колени. Провалилась в глубокий сон и расслабилась, отдыхая без сновидений. Такие ночи были самыми лучшими. Я после них просыпалась отдохнувшей и в хорошем настроении. Но не в эту ночь. Спустя какое-то время безмятежность сменилась напряжением и опасностью.