– Пусть хвалит, а то кто нас ещё добрым словом порадует?

– Точно-точно, от мужа такой милости не дождёс-с-с-ся!

– Ну-ка отошли от моей лапочки! – шутливо замахнулась Элла на тесно обступивших пришельцев товарок. – Что это ты к нам сегодня так рано, милый?

– Да как-то забегался, а в погребах пусто, – Лео смущённо склонил голову. – Надо было давно закупиться. Да и кое с кем хотел Берда познакомить.

Пижма предприняла попытку провалиться сквозь землю, дабы избежать внимательных взглядов. Попытка, к сожалению, не удалась. Более того, радостная Элла, игнорируя весьма заметные потуги освободиться, притянула к себе, облапила и только что под мышку агенту не заглянула:

– Ах, какая красавица! – щебетала она. – Сильна! Хороша! Крепка как! Не жена – загляденье! Вот кабы мой Берд такую привёл, я бы ему слова не сказала! Ох, Леонард, хитёр ты, хитёр! То молчок, рот на замок, всё уверял, что тебе одному хорошо и вольно, то – раз! – и сразу с женой! Ну, мальчишка!

– Да я ему не… – Пижма не закончила фразу. И вовсе не потому, что на долю секунды одобрительные возгласы показались ей приятными, а напутственные речи легко краснеющему «муженьку» забавными, нет. Просто она пожалела Леонарда, кажется, искренне довольного, а может и специально подстроившего недоразумение. Ну каким же надо быть чудовищем, чтобы заставить его огромные светлые глаза смотреть растерянно и обиженно, а не воодушевлённо? Пижма промолчала. Всё-таки наниматель в праве представлять телохранителя как ему вздумается.

– Нам только кое-чего из одежды купить, и сразу к вам, – пообещал Лео после третьего ультимативного требования толстушки присоединиться к семейному завтраку.

– Ну загляните к Атти, – посоветовала женщина. – Он наверняка ещё спит, ты же знаешь, но переживёт. Только воды ведро с собой возьми. На колодце стоит. Да вернуть не забудь!

– Не забуду!

– И сразу к нам! Берд третьего дня о тебе вспоминал. Соскучился видать.

– Чего говорил?

– Да как водится. Что неудачник ты, дурья башка, – хлопнула себя по бедру Элла.

Доброжелательная улыбка не сходила с лица Леонарда и когда он, приговаривая «это я неудачник? Да я покажу тебе, кто здесь неудачник!», с достоинством удалялся от кучки торговок, не забыв прихватить с лотка и сунуть в руки голодающей спутнице пирог с мелкими, похожими на чернику, ягодами, ни когда набирал из колодца ведро ледяной воды, ни когда тащил его к окружённому символическим, ниже колена, плетнём домику. С той же безумной улыбкой он бесшумно пересёк двор и открыл незапертую дверь. Тесно уставленная рулонами тканей, под завязку забитая начатыми, но не дошитыми платьями, туниками и камзолами, совершенно женская комнатка никак на вязалась с почивающей в кровати необъёмной тушей, увенчанной, как короной, спутанной бородой. Пижма всерьёз задумалась над тем, что за мёртвого дракона ей доплату не обещали, а спасать его от разбуженного бугая будет ой как непросто, поэтому понадеялась, что у Лео хватит такта (и благоразумия) вежливо дождаться пробуждения владельца дома.

Но дракон, не таясь, с совершенно невозмутимым видом перевернул над лицом бугая ведро воды.

– Ты что творишь, идиот?! – телохранитель едва успела оттащить подопечного, когда мощная волосатая ручища взметнувшегося мужика просвистела аккурат в том месте, где находилась голова Лео. – А если бы я рядом не стояла?!

– Но ты же стояла, – с оптимизмом ребёнка растянул губы он.

– Так я сейчас уйду и разбирайся сам!

– Не уйдёшь, – дракон уверенно развернул девушку носом к разъярённому мужику и подтолкнул, мол, выполняй свой долг.

С лёгкостью вывернувшись, Пижма за плечи подставила под удар ботаника: