Пристально вглядывался он в Алекса, смешно вытягивая при этом шею.

– А кому здесь еще быть кроме меня?

Алекс начал набирать воду, понимая, что логичнее было бы объяснить свое появление здесь.

Но дядя Миша и сам из догадливых был, да и память имел неплохую. Пару лет назад Алекс на время приютил на даче своего снабженца, сбежавшего от праведного гнева ревнивой жены. Тот на радостях угостил патрона. Причастился и удачно вписавшийся в их компанию дядя Миша, да так, что потом ему самому невестка выговаривала. Бабьи крики выветрились из головы вместе с похмельем, а приятную компанию разве ж забудешь?

– Опять с друзьями приехал? – залихватски подмигнув, спросил он.

Двустволка от греха подальше ретировалась на задний план.

– Нет, – переливая воду в ведро, Алекс соображал, как это понатуральнее представить. – Сестра приехала. У мамы в коммуналке тесно, а здесь дом все равно пустует.

– Сестра? Что-то я о ней раньше не слыхал… Откуда она взялась?

Дядя Миша недоверчиво покосился на Алекса. Алекс ухмыльнулся. Он и сам не прочь был знать.

– По отцовской линии, – выкрутился он. – Сейчас же все друг друга ищут. Вот и она разыскала.

– Дык, от него уже, поди, одни кости остались. Чего ей припекло?

– Работу найти здесь хочет. Просила помочь.

– И что ж, сама теперь здесь жить будет? – не отставал дядя Миша.

– Пока сама, потом, может, сына заберет, – прикуривая, Алекс продолжал напирать на родственные чувства.

– Цыгаркой угостишь? – отставив двустволку, попросил дядя Миша и, прикурив, мечтательно затянулся. – Дык, как теперь с вазонками быть? Ей отдать?

– С какими вазонками?

– Мать твоя нам завсегда перед отъездом на хранение оставляет. Чудная, вроде за окном живности мало. Нет бы, с хорошим человеком сойтись, дык она с вазонками, как с малыми детями нянькается.

– На себя намекаете?

– А хоча бы и так! – выпятил грудь дядя Миша. – Одним-одна столько лет, и я вдовий. Хоч и не начальник, как покойный папаша твой Иван Силантьич, а и человек неплохой.

– Все, дядь Миша, – понимая, что сосед будет переливать из пустого в порожнее, пока не угостится, сказал Алекс. – Как-нибудь выберу время, вместе по сто грамм выпьем. А пока что можете спать спокойно.

Сосед с чувством выполненного долга отправился на боковою. У Алекса на душе кошки скребли. И впрямь неприятно с обмана начинать.

Ольга встретила его на пороге тревожным взглядом.

– Что случилось?

Казалось бы, ничего не значившие эти слова снова развеяли его сомнение. «Лиха беда начало, – подумал он. – Устаканится».

– Ничего не случилось, – ответил он, закрывая дверь изнутри, – соседа встретил, поговорили.

Затем он взялся переносить коробки из своей комнаты на веранду.

– Остатки роскоши, – пристраивая коробки у стены, пошутил он. – Мама половину соседям раздала. Потом это на чердак перенесу.

Ольга заглянула в коробки. Все они были набиты китайским ширпотребом.

– Почему ты хромаешь? – заметила она. – Ногу подвернул?

– Ага, – доставая из кейса таблетки, ответил Алекс. – В армии. Неудачно приземлился. Мениск удалось спасти, но провалялся в больницах немало. Из-за этого полгода и не дослужил. Комиссовали. Сейчас время от времени прихватывает. Стараюсь поменьше ходить. Потому и тучный. Сбросить бы лишний вес, была бы поменьше нагрузка. А без нагрузки, как его сбросишь?

– Может, я чайник поставлю? – робко напомнила она.

– Само собой, – запивая таблетки, спохватился Алекс. – Пошарь в буфете. Заодно и поужинаем.

Поглядывая, как Ольга управляется на кухне, он между делом говорил:

– Я когда-то тоже преподавал, недолго. Мама все зудила, чтобы поступал в аспирантуру. С работы уволился, но так и не поступил. Пошел на вольные хлеба. И, знаешь, не пожалел. Раньше проще было раскрутиться. На этом поднялся, переключился на другое. Что не распродал, сюда сгрузил.