На работу добралась без происшествий. Быстро переоделась в униформу, встала к стойке обслуживать вереницу хмурых сонных кофеманов. Мысли были совсем не о кофе. Пока я выводила в чашках сердечки и цветы, даже не надеясь, что это поднимет кому-то настроение, в голове шла напряженная работа. Он не должен меня увидеть. Это важное условие серьёзно затрудняло дело. Только что я осознала, что могу пользоваться опытом прежних воплощений, и теперь мысленно перебирала все накопившиеся за века знания об отъёме жизни. Хоть перечень выходил длинный, выбрать из него что-то, не выяснив подробностей жизни принца, было невозможно. Надо узнать о нём больше. Я нахмурилась, прикидывая план дальнейших действий. Постепенно в голове сложилась картинка. Я улыбнулась, ловя удивлённые взгляды клиентов. Теперь я знала, что делать.

Часы тянулись уныло, медленно. Утренние «зомби» разбрелись по офисам, и я сидела в уголке с блокнотом, пытаясь выдавить из себя хоть строчку для новой песни. Прибежала Надя; пропорхнула на низеньких каблучках сначала в подсобку, потом к стойке. На меня покосилась мельком. Я облегченно выдохнула. Если сегодня и её смена, значит, могу уйти пораньше. То, что нужно. За два часа до закрытия я с облегчением улизнула с работы, оставив напарницу одну.

На улице спрятала руки в карманы, защищая от ветра. Малодушно помедлила. Мне предстояло рискнуть, причём рискнуть серьёзно. Выследить принца можно было лишь одним способом – поддаться стремлениям души и со всей осторожностью позволить себе его встретить. Я не знала, смогу ли избежать столкновения лицом к лицу и соответственно смерти, но выбора не было. Я глубоко вздохнула, ощущая, как в душе пробуждается охотничий азарт, унаследованный от одной из жизней. Чувства будто обострились, мысли стали проще и логичнее. Это длилось всего секунду и схлынуло, оставив после себя лишь смелую жажду охоты. Я медленно пошла по улице, прислушиваясь к собственной интуиции.

Воспоминания не заставили себя долго ждать. Я вдруг увидела, как вместо обутых в сапоги ног по талому снегу ступают лапы. В нос пахнуло сотней запахов. Свернув на показавшуюся наиболее привлекательной улочку, я пошла вперёд, на ходу с удивлением вспоминая прошлую жизнь, одну из тех, в которых я не была человеком. Сильные лапы несли меня по лесу, тело сокращалось в ритмичных прыжках. Я была волком, свободным сильным животным, и угрожать мне могли разве что люди.

Дни становились теплее, а охота – легче. Стая была сильна как никогда. Мы владели лесом, в наших норах росли волчата, и мы выкармливали из них новых охотников. Зайцы ещё были тощими и костлявыми, но птицы из человеческих домов заменяли нехватку добычи. Моя волчица с нежностью вылизывала новорожденных слепышей, пока я мчался по хрусткой земле в поисках пищи. Мир оттаивал от холодов, и это приносило новые заботы. Выкормить, вырастить, уберечь. Приумножить волчье племя.

Протрусив знакомой тропинкой, я открыл пасть, пробуя воздух. Ничего. Никого. Разочарованно тявкнув, я продолжил путь. Пустой желудок подгонял к поиску. Рыская, я ловил малейший запах добычи, чтобы тут же начать преследование. Наконец вкусный аромат коснулся ноздрей. Я припал к земле, прячась. Движения стали скупыми, точными, тело превратилось в пружину, готовую распрямиться. Я медленно пополз вперёд, не тревожа ни листочка на пути. Кровь бурлила от азарта; всего один бросок, и победа за мной.

Сидящий на земле зайчишка внезапно встрепенулся, поставив столбиком уши. Что-то почувствовал. Я понял, что медлить нельзя, и прыгнул. Заяц отчаянно скакнул прочь, понёсся, стуча лапами. Мы мчались сквозь лес, стремясь перегнать друг друга. Сильные мышцы перекатывались под кожей, бросая меня вперёд, придавая бегу скорость. Я не мог упустить его. Меня ждали с добычей. Я ускорился, выжимая из тела все силы. Примерился, оттолкнулся, прыгнул, накрывая зверька в полёте. Тот отчаянно забился, силясь вырваться из ненадёжной хватки. Я рванул его горло зубами, и заяц, хрипнув, затих. Подняв тёплую тушку с земли, я довольно встряхнулся. Первая добыча. Теперь было чем прокормить волчат.