– В общем, беременность была сложной, а роды… Даже операционную не успели развернуть – роды были стремительными, да и поздно уже было что-то делать. Короче, мальчик родился с ДЦП.
Я в ужасе зажала рот руками. Господи, какой кошмар!
– Прожил полтора года и… все, – Серега закрыл глаза, и я видела, как больно ему это рассказывать. – Даже не прожил, а мучился больше – все капельницы какие-то, трубки. Не ползал, не садился, не вставал, конечно… В общем, так…
Повисло долгое молчание. А что тут скажешь?
– Но… это ведь не было причиной разрыва? – осторожно уточнила я, боясь его гнева.
– А все разладилось. Все умерло вместе с этим мальчиком, – Серега устало повел плечами и лег на кровать ничком. – Мы отдалились друг от друга. Жанна превратилась в какое-то невменяемое существо. А я… У меня появилась другая женщина.
– Что? – я подумала, что ослышалась. – Что у тебя появилось?!
– Женщина, – с вызовом сказал Сережка. – Да, у меня до тебя была еще одна женщина.
– И… вы с ней… спали? – с трудом спросила я, сглатывая. – Ты ее любил?
Серега резко сел на кровати, и я невольно отшатнулась – таким посеревшим и мертвым казалось его лицо.
– Любил ли я ее? – он посмотрел на меня так, словно видел впервые в жизни. – Да, черт побери, я ее любил! Я обожал ее! Спали ли мы?! Нет, мы вообще не спали – мы любили друг друга ночи напролет, делая редкие передышки для отдыха!
– Господи, зачем ты мне это говоришь? Замолчи сейчас же!!! – закричала я, зажимая уши руками.
Серега подлетел ко мне, схватил за плечи и слегка встряхнул.
– А ты? – горько сказал он, заглядывая мне прямо в глаза. – Зачем ты спрашиваешь у меня это? Больше в этой истории тебя ничего не тронуло?!
Он схватил с тумбочки телефон и вышел из комнаты. Спустя пару минут входная дверь хлопнула.
– А куда ушел папочка? Уже ведь темно! – в спальню просунулась встрепанная голова Насти.
– Папа… скоро придет, – неуверенно сказала я.
Земля уплывала из-под ног – и у меня было полное ощущение того, что изменил Серега не Жанне двадцать лет назад – а изменил мне. Сегодня. И сейчас.
Глава 10
– С днем рождения, доченька! С юбилеем! – мама наклонилась и поцеловала Ритку в лоб, как делала это в далеком детстве. – Это тебе мой подарочек!
Ритка развернула бумажный сверток. В нем лежала теплая хлопчатобумажная пижама в розовый цветочек и деньги – десять тысяч.
– Желаю тебе, доченька, женского счастья! Пижаму сносить – и на помойку, а самой – к мужу…
– В койку? – уточнила Ритка, поднимаясь. – Спасибо, мам…
– Что сразу в койку? В объятия! – возмутилась мама, приглаживая Риткины волосы. – Ты у меня вон какая красавица, Ритонька! Замуж тебе пора! Ты уж присмотрись к нашему гостю сегодня, хорошо? Уж как я надеюсь, что вы друг другу понравитесь!
– Ладно, мам, присмотрюсь! Слушай, мне одеваться надо, у меня линейка в девять…
– Бегу, бегу, все на столе, все уже готово! – засуетилась Эльвира Борисовна. – Я тебе омлетик сделала. Сейчас, сейчас подогрею…
– Мам, я не хочу завтракать! – безнадежно сказала Ритка в пустоту – дверь за мамой успела захлопнуться.
– Видел бы отец, какая ты теперь, Ритонька, – мама в кухне утерла слезы носовым платочком. – Господи, вот ведь какие у алкаша дети могут получиться…
Отца-алкаша – мужчину с редким именем Виль (по инициалам великого революционера) – Рита помнила смутно. Вспоминались его большие теплые руки, веселые глаза – папа очень любил смеяться. Посадив маленькую Ритку на одно колено, он обнимал ее обеими руками и весело пел «Валенки» или «Малинку». За столом в такие минуты перед ним всегда стояла рюмка и початая бутылка водки.