Грудь мужчины, к которой я была плотно прижата, ходила ходуном. Он часто дышал мне в мокрый висок, все еще содрогаясь в отголосках удовольствия.

– Если бы, – тяжело выдохнул и поднялся со мной рывком так, что я вскрикнула.

Душ запомнила слабо. Прохладное стекло обжигало лопатки, а горячее тело Глеба опаляло живот. Он прижимал меня к стенке душа, чтобы я не сползла по стеклу, всматривался в лицо… потом вывел, закутал в полотенце… а дальше я помнила плохо, окончательно потонув в каком-то плотном тумане.

«Завтра… я выберусь отсюда», – пообещала себе, прежде чем провалиться в сон окончательно.

Первое движение затекшими плечами сообщило мне, что вчерашний день прошел из ряда вон. По мне словно катком проехали. Открыв глаза, я вздохнула полной грудью и осмотрелась, с трудом вспоминая, где я. Голова была на удивление ясной, но какой-то чужой. А еще я будто не видела – в голове мелькали картины, вспыхивая на каждый вдох, наполненный густым мужским запахом. Он дразнил, будоражил, а мозг все норовил отключиться и уйти с головой в эти ощущения.

– Так!

Решительно откинула одеяло и рывком поднялась, тут же падая задом в подушки. Голова протестующе закружилась, напоминая мне о выпитом. Согнувшись, я закружила по комнате в поисках своих вещей, хватаясь то за подоконник, то за тумбочку.

– Душ чуть левее, – оцарапало почти ощутимо хрипотцой в голосе, и я обернулась.

– Где мои вещи? – прохрипела, оглядывая мужчину – источник моих видений, кошмаров и прочих побочных. Он стоял в одних штанах на входе, осматривая меня жестким взглядом, от которого хотелось спрятаться обратно в одеяло. – Что ты мне подсыпал вчера?

– Ты считаешь, меня нельзя хотеть просто так? – усмехнулся на мои попытки прикрыться. – Даша, прекрати, я вчера облизал тебя всю не только снаружи, но и изнутри, насколько достал языком. Что ты от меня еще прятать собираешься?

– Прикажешь голой ходить? – прорычала и бросилась в ванную хотя бы за полотенцем, чтобы спрятать в нем свое вспыхнувшее лицо.

– Я бы не отказался, – не оставил он меня в покое и там.

– Глеб, вы меня отвезете до цивилизации? – остервенело запихивала конец полотенца на груди, чувствуя себя нереальной дурой – Я заработала вчера?

Он направился ко мне не спеша, размазывая взглядом по плитке, в которую не вжаться стоило всех сил.

– Ты ничего вчера не зарабатывала, – положил мне горячую ладонь на подбородок и приподнял. – Я тебя хотел, ты, кажется, тоже. Мы же взрослые… люди. Разве нет?

– Вы не отвечаете на мой вопрос, – я тяжело дышала.

– Я не могу тебя отвезти. МЧС сообщило, что твой вчерашний мишка свирепствует в округе. Кого-то задрал, кажется… Всех обзвонили, запретили покидать дома.

Я смотрела в его темно-карие глаза, чувствуя, что мне словно стержень вынули.

– Что?! – вскричала.

– Нет, если хочешь к мишке в лапы – можешь идти, – развел он руками.

– Да ну вас! – все же вжалась в плитку, запрокидывая голову.

– У тебя все равно отпуск, – посторонился он и повел рукой. – Завтрак…

Я закатила глаза и шагнула к выходу из ванной. Вещи нашлись аккуратно развешеными на кресле, рядом с которым их с меня вчера и содрали.

– Почему было не принести мне вещи в спальню? – проворчала, хватая костюм.

– Положила и села за стол, – вдруг раздраженно рыкнул Глеб. – Я тебе не горничная носить за тобой шмотки по всему дому. Завтрак приготовил – будь благодарна.

– Глеб, я нервничаю, – покаялась глухо. Конечно, он мне ничего не должен. С таким его характером хорошо еще не выставил за двери с утра. – Меня будут искать.

– Даша, твой сотовый и вещи у дверей.

– Ты рискнул выйти к мишке ради моих вещей?! – оглянулась в сторону двери, но подняться и ослушаться его приказа не рискнула.