Наконец, квартира открылась, и Даша чуть не снесла помятую девицу в растянутой футболке с большими от шока глазами.

— Даша… — только и успела глухо каркнуть, как была грубо запихана обратно, а двери передо мной едва не захлопнулись — не дал. — Что ты тут делаешь? Ты же в…

— Я в аварию попала, — не глядя бросила ей моя бедолага, пытаясь теперь отскочить от меня. — Вот, спаситель привез…

На этом мое терпение лопнуло. Я схватил ее за руку и прошел в закрытую комнату, безошибочно рассудив, что из Дашиной так переть потом не может. В ее конуре оказалось чисто, но тесно до приступа клаустрофобии. Усадив ее на застеленную кровать у стола, я опустился на корточки и заглянул ей в глаза:

— Отдыхаешь, собираешь вещи. Я заеду в семь.

— Я никуда с тобой не поеду, — сопела злобно, дрожа.

Я медленно моргнул, силясь расцепить зубы, а не клыки.

— Ты теперь моя. Не веришь — позвони Косте, уточни. Нам друг без друга никак.

— Константин ничего такого не говорил.

— Не успел.

— Ты такой, как они?

— Нет. Мы недолюбливаем таких, как они.

— И как я…

— И как ты.

— Что-то не сходится. — Бестия чувствовала, что поддаюсь, терплю, и заводилась все больше, будто изведывая границы. А я и так нарушил все мыслимые. Дальше — только необратимые разрушения.

— Бывает, — голос некстати охрип. — В смысле, бывает, что сходятся… ты и я. И ничего не изменить. Это моя вина.

— Да? — усмехнулась ехидно.

— Да. — Никогда еще не был таким терпеливым. — Я подумал, что тебя подослали, чтобы сделать моей слабостью… Думал, смогу устоять, но не смог.

— И что? Пару раз трахнул — и все? И друг без друга никак?

«Трахнул» из ее непорочного рта оказалось настолько концентрированным «афродизиаком», что у меня аж в глазах заплясало от нехватки кислорода в нужном для мыслительного процесса месте.

— Короче, в семь буду у тебя, — почти прорычал и поднялся. — И, Даша, никаких аптек и таблеток от последствий. Поняла?

Она демонстративно отвернулась, нервно сглатывая. Пришлось повернуть к себе за подбородок:

— Ты поняла? — И что-то в ее глазах вынудило добавить: — Убью.

Кажется, зря я не дал Константину объяснить. В ее взгляде явно читалось, что переоценил свое красноречие.

— Жаль, что у меня не нашлось других талантов, — мотнула она головой, высвобождаясь от моих пальцев. — Кроме бесполезного…

Я выпрямился:

— Не делай глупостей. До вечера.

Никогда еще не чувствовал себя настолько медведем. Показалось, разбил и вынес все в ее мире, и теперь осколки сыпались с шерсти и хрустели под ногами при каждом шаге…

***

Не знаю, сколько я пялилась на двери, закрывшиеся за ним. Когда заглянула Саша, я лишь вяло моргнула:

— Прости, что разбудила…

— Ты нормальная? — хрипло воскликнула она. Русая коса растрепалась, растянутая футболка показалась еще большей, чем когда видела ее последний раз.— Да при чем тут разбудила?! Что случилось?

Я протерла лицо руками и решительно поднялась с дивана:

— Пошли. Кофе хочу…

С Сашкой, наверное, я дружила крепче всего. Что ни говори, с ней проще и теплее. Она приехала в Питер из Мурманска, училась в универе и работала в ночные смены в ресторане на Невском. Я даже думала, что заберу ее с собой в новую квартиру. Ей будет ближе ездить на работу, чем из этого захолустья. Когда не оставалось сил работать и идти к мечте о своем жилье, достаточно было посмотреть на Сашу и понять — вот где жопа, а я просто ною. И сейчас, глядя на ее помятое лицо с синяками под глазами, мне снова стало привычно стыдно. Немного и ненадолго. Пока взгляд в коридоре не упал на неприкрытую входную дверь. Я бросилась к ней и с грохотом захлопнула, наверняка обрушив на свою голову прорву проклятий от Гретты Сергеевны.