Он взял брата под руку и осторожно вывел его по тропинке к озеру. Порывистый ветер трепал расстёгнутую ветровку Стаса и колыхал ворот джинсовой куртки Влада. Братья подошли вплотную к линии воды и свернули к зарослям камышей.

– Вот здесь. – Стас остановился, обводя рукой близлежащее береговое пространство. – Здесь самая лучшая, на мой взгляд, перспектива. Должна получиться хорошая, качественная фотография. Как считаешь, братец?

– Согласен, – ответил Влад.

Солнце временами просвечивало сквозь тучи, делая озеро тускло-стальным, но тут же пряталось в пыльных грудах, которые быстро наливались чёрно-фиолетовым цветом, всё ниже опускаясь к воде.

Стас установил фотоаппарат на таймер и разместил на поверхности большого валуна, одиноко примостившегося на отсыревшей земле. Затем подошёл к брату и осторожно обнял его за плечи.

Влад торопливо снял очки, которые так и остались висеть в его опущенной руке; другую руку он завёл за спину Стаса и мягко обхватил его за плечи.

– Так, всё, смотрим в объектив, – скомандовал Стас. Едва он успел это сказать, как со стороны валуна послышался щелчок, и из фотоаппарата вырвалась серебристая вспышка. – Ну всё, готово.

Стас забрал фотоаппарат, и братья вернулись к костру.

– Что-то не нравятся мне перемены в погоде, – пробормотал Стас. – Ещё с утра было ясно и солнечно, а теперь гляди, как бы ливень не хлынул. – Вот что, – обратился он к брату. – Давай соберём все наши вещи, кроме палатки со спальниками, чтобы быть готовыми к отъезду в любой момент. Надеюсь, нам удастся переночевать без всяких непредвиденных осложнений. Не хочется уезжать прямо сейчас.

– И мне жаль расставаться с этим местом, – вздохнул Влад. – Здесь как-то особенно хорошо. Просторно и привольно. И мы с тобой. Только ты и я. Красота!

– Ладно, хорош болтать. – Стас развязал рюкзак и достал бутыль с остатками вишнёвой наливки. – Давай ещё выпьем по глоточку, чтобы не окоченеть здесь ночью и получше заснуть.

Влад с опаской покосился на жидкость в бутыли.

– Может, не стоит? – с сомнением проговорил он. – Вдруг тебе с утра станет нехорошо, а ты как-никак за рулём.

– Ерунда, к утру всё выветрится и духу не останется, а синдромом похмелья я не страдаю. И ты хоть чуть-чуть согреешься и разомлеешь, а то сна ни в одном глазу. – Стас разлил содержимое в пару пластиковых стаканов и сунул один в руку брата: – Ну что, за нас?

– За нас.

Братья протянули стаканы навстречу друг другу и легонько соприкоснулись ими.

– И чтобы наши с тобой мечты обязательно сбылись, – торжественно заключил Стас и залпом выпил содержимое своего стакана.

Влад зажмурился, осушил свой стакан в несколько медленных глотков и, не удержавшись, скривился:

– Гадость порядочная, если честно.

– А по мне – так в самый раз. – Стас от удовольствия причмокнул языком. – Просто ты чёртов маменькин сынок. Нежный, как принц голубых кровей. Ну какой из тебя пилот? – Но, увидев расстроенное лицо брата, примирительно обнял его за плечи и тихо сказал: – Ну всё, иди в палатку. Разберёшься там сам со своим спальником? – Дождавшись утвердительного кивка, он добавил: – Я немного покурю и приду. Постарайся заснуть и хорошенько выспаться. Утро будет нелёгким.

Влад покорно побрёл к палатке, а Стас закурил сигарету. Убрав в карман зажигалку, он извлёк оттуда сложенный вдвое чистый почтовый конверт, расправил его, затем достал из своей борсетки ручку и блокнот.

Выдохнув дым и стряхнув пепел, он снова взял в рот сигарету, снял колпачок с ручки и подписал конверт:

«Милому братишке».

Немного помедлив, он сделал чуть ниже приписку:

«От Стаса».

Затем вырвал из блокнота несколько листов, положил их на одно колено поверх конверта и, делая время от времени затяжки, стал быстро заносить на бумагу свои мысли, оформляя их в слова, выведенные уверенным размашистым почерком.