Учёные и специалисты разводили руками. Тогда они сформулировали феномен под названием «старение» или «усталость металла». Но дело в том, что до этого случая, подобные термины употреблялись только в отношении Живой Природы, куда металлы, естественно, не входили. То есть, в самый пик триумфа натуралистических идей, позитивисты, фактически, признали органические свойства неживой материи.

Когда растягивают стальной брусок, никто, никогда не может предугадать точку будущего разрыва, и это очень важно, потому что при одних и тех же условиях металлы действительно ведут себя странно, иногда совершенно не подчиняясь рациональной логике физической или химической науки. Им свойственна усталость, страх, упрямство, они страдают, а следовательно нет никаких оснований относиться к камням и минералам, как к мёртвой среде, всецело подчинённой естественно-научной парадигме.

Таким образом, вполне уместно предположить, что железорудная материя имеет свойства трансмутации в пределах своего класса, как и любая органическая форма жизни. Разумеется нельзя преобразовать камень в майскую розу, а из майской розы не сделать стальной клинок. Но если посредством Высших Законом мироздания, Человек возникает из обычной живой клетки, то почему, следуя этим же Небесным Алгоритмам, простой металл нельзя преобразовать в Золото, создав тем самым универсальное средство трансмутации из низшего в высшее.

Для этой амбициозной цели алхимики выбрали Ртуть и Свинец.

В «Периодической таблице химических элементов», Au – золото имеет периодический номер 79, Hg – ртуть номер 80, а Pb – свинец, номер 82.

Порядковый номер, как известно, соответствует числу протонов и нейтронов в атоме вещества, от этого зависит его «атомная масса». То есть на молекулярном уровне ртуть и свинец тяжелее золота.

С точки зрения физической реакции, для превращения атомной массы ртути в атомную массу золота, нужно изъять у неё один протон, соответственно у свинца – два протона, а это именно то, что сегодня мы умеем делать посредством ядерного полураспада.

Ртуть, свинец и золото считаются стабильными металлами, поскольку их период ядерного распада бесконечно велик, следовательно даже по прошествии миллиарда лет, без внешнего воздействия, атомы свинца и ртути свои протоны не отдадут.

Но сегодня наши технологические возможности позволяют выбить лишний протон из вещества, например посредством ядерного реактора, адронного коллайдера или иного подобно устройства, то есть … с помощью Философского камня. Чисто технически, в наши дни, такое превращение возможно, другое дело, что оно будет безумно дорогостоящим и для него понадобится колоссальный источник энергии.

Следовательно целеполагание средневековых алхимиков было не таким уж абсурдным, хотя и довольно амбициозным.

Главное, что они знали о самой возможности такой трансмутации и искали способ её осуществить. Ведь неслучайно они выбрали для своих опытов именно ртуть и свинец, а не какую-нибудь бронзу, железо или медь, которые уже тогда были хорошо известны. И уж совсем неслучайно с их помощью они пытались изготовить именно Золото, а не серебро или платину, и это тоже очень важный момент. Ведь на пустом месте такие идеи не возникают.

Важно иметь ввиду, что алхимическое учение Средневековья – это уникальный феномен, описывающий, как создать Вещь, при этом под «вещью» понимается весь спектр мироздания, вся его видимая и невидимая структура … человек, объект, изделие, разум, эмоция, энергия, дух, идея. Однако изготовить нечто уникальное в концепции «философии огня» – это не просто смастерить его посредством физических манипуляций с камнями и порошками, а раскрыть само понимание, сам Небесный замысел этой вещи, то есть достоверно воспроизвести творческое слово о производимой субстанции так, чтобы она вновь обрела «белизну Божественного прикосновения». Вот почему алхимическое процедура – это акт творения в слове, который выше рецептурных предписаний … священная тайна магистра, с придыханием и восторгом воплощённая в его собственном перерождении. Только так рождается настоящий шедевр, ибо он есть магическое сплетение рукотворного умения мастера и Божественного вдохновения, которое его избрало. Шедевр есть живое воплощение гениальности автора … наидостовернейшее свидетельство о нём самом, вот почему они неотделимы друг от друга и всегда выступают, как одно целое, даже после смерти адепта.