– Бред! – пробубнил я себе под нос, но уже тогда начал осознавать, что все рассказанное Максимом – отнюдь не бред, и те ощущения, которые он и Алексей пережили, пережил и я.

В тот вечер я и решил еще раз сходить к психиатру. Софии я ничего не сказал.

** *

После пережитых событий меня не покидало беспокойство. Я каждый день думал о случившемся, о беседе с Алексеем и его обидчиком. Их объяснения казались бредом сумасшедшего, и, на первый взгляд, все выглядело, как плохо сыгранный спектакль, но ведь и я в том самом туалете почувствовал странное. А еще этот кошмар каждую ночь, как заевший сериал, из-за которого я постоянно чувствовал себя не в своей тарелке. Наверное, это и есть первые признаки сумасшествия. Может, это разыгравшееся воображение, может, ничего этого и не было, может, всё это мне почудилось. В больнице у меня точно были галлюцинации.

Все дни напролет я был поглощен своими мыслями. Жена начала волноваться, спрашивать что случилось, но я все время отнекивался, дескать, все нормально. Своими мыслями я с ней не делился, не хватало, чтобы еще она считала меня слетевшим с катушек. Мне нужно было объяснение, мне нужны были ответы. Но у кого их взять? Тот же психиатр сидел, выпучив глаза, не зная, что сказать. От него никакой пользы. С Маратом тоже не стоит разговаривать, по крайней мере, не сейчас. Я уже полмесяца не хожу к нему на занятия. Он звонил пару раз, узнать что случилось, я лишь ссылался на множество дел, нехватку времени. Он усмехался в трубку, говоря, что было бы желание, а время найдется. Мне же сейчас совсем не хотелось ходить куда-либо.

В один из вечеров я, будучи вновь погруженным в раздумья, сидел на диване, уткнувшись взглядом в одну точку. Жена устроилась на полу, подложив под голову подушку, и смотрела по телевизору очередное вечернее шоу, которое я считал простой тратой времени. Разные темы, разные люди, разные ведущие, но смысл этих шоу всегда был один – желание самоутвердиться, покрасоваться. Большинство шоу у меня ассоциировались с курятником, где каждая курица кудахчет на свой лад, и неважно, слушает ли кто-нибудь, главное – громче всех. Но Софии нравилось коротать иногда вечера за просмотром одного из таких шоу. В этот вечер она смотрела передачу о людях, считающих себя сверхлюдьми, обладающими уникальными способностями. Сквозь плотный поток мыслей, до меня долетали обрывки фраз ведущего и участников шоу:

– Итак, у нас в гостях известный на всю страну ясновидящий Макарий… А другой наш гость утверждает, что обладает способностью телекинеза… Мария приехала из глубинки, она может лечить прикосновением руки… Артемий, неужели вы можете разговаривать с животными…

Какой только бред ни показывают по телевидению?! И как это можно смотреть?! Откуда только берутся такие люди?! Что за дураки?!

Вдруг мне стало смешно над собой. Ведь я сам последний месяц хожу и думаю о том, что со мной произошло, подсознательно веря, что случилось что-то такое уникальное, сверхъестественное. Получается, я такой же, как и эти люди в телевизоре. Такой же дурак, утверждающий, по крайне мере для себя, что в его жизни происходит какая-то мистика. И меня смело можно поместить среди этих глупцов и лжецов. Много же нас таких! Я невольно усмехнулся. София не увидела этого. И хорошо, иначе решила бы, что крыша мужа начала свое движение.

Ну, а если действительно есть люди, реально обладающие способностями? Ведь обратного не доказали. Нет, это бред!

Я попытался отмахнуться от этой мысли, но она, как назойливая муха, летала передо мной, не давая покоя, напрягая. Она требовала от меня признать возможность существования таких людей. Мой рационалистически настроенный мозг этого делать не хотел.