Вот это действительно интересная часть всей этой книги.

«Посредством магнетизма он привёл его в связь с гандхарвами или дэвами музыки так, что они помогают ему, когда он играет, и таким образом он получает комбинацию звуков никогда не слыханные на физическом плане, причём получается эффект музыки, производимый самим органом как бы с аккомпанементом струнных и духовых инструментов.

Песня дэв звучит в мире постоянно, она постоянно звучит в человеческих ушах, но они не слышат её красоты. Глухой рокот моря, вздох ветра на деревьях, грохот горного потока, музыка ручья, реки, водопада, которые, смешавшись с другими звуками, образуют могучую песню жизни природы, но она – лишь эхо в физическом мире гораздо более великого звучания, Бытия дэв. Как сказано, в «Свете на Пути»:

«Только отзвуки великой песни достигнут твоего слуха, пока ты всё ещё лишь человек. Но, если ты будешь прислушиваться к ней, верно запоминая так, чтобы ни одна из её мелодий не потерялась для тебя, и будешь стремиться познать от неё глубокий смысл, окружающий тебя тайны, то со временем ты уже не будешь нуждаться в учителе. Ибо как индивидуальное имеет голос, так и имеет голос и то, в чём индивидуальное существует. Сама жизнь ведёт свою речь и никогда не замолкает. И этот голос – не крик, как вы, глухие, можете полагать – это песня. Узнай от неё, что ты часть гармонии, научись у неё следовать законам гармонии».

Итак, мы говорили тридцать лет назад, когда я стала частью этой организации, о Кутхуми и его величественном органе, и как он играл на этом органе, чтобы исцелять, утешать, посылать сострадание миру, чтобы действительно привести всю планету в резонанс с красотой величественной музыки, которую он создавал. И, конечно, с дэвами, исполняющими эту музыку или поющими под неё, это, должно быть, настолько небесный звук, что мы едва ли можем надеяться быть одновременно и в том небесном зале, и на земле.

«Каждое утро несколько человек – не ученики, а скорей, последователи приходят к дому Учителя и сидят на веранде и возле неё. Иногда он ведёт с ними небольшую беседу, вроде маленькой лекции; но чаще он занят своей работой и не уделяет им внимания, кроме ласковой улыбки, и они, по-видимому, одинаково удовлетворяются этим. Очевидно, они приходят с целью посидеть в его ауре и выразить ему своё почтение. Иногда Он принимает пищу в их присутствии, сидя на веранде, окружённый толпой этих тибетцев и прочих людей, сидящих на земле со скрещенными ногами. Но обычно он ест один за столом в своей комнате. Возможно, он придерживается обычаев буддийских монахов и не принимает пищу после полудня, потому что я не помню, чтобы видел его когда-либо за едой вечером; возможно даже, что он не нуждается в пище каждый день. Вероятнее всего, когда у него появляется чувство голода, он заказывает пищу, которая ему нравится, и не ест в определённое время. Я видел, как он ел маленькие круглые булочки; коричневые, сладкие, они делаются из пшеницы, масла и сахара, и являются обычным в их обиходе, печёт их сестра. Он также ест керри и рис (этот карри в виде чего-то, напоминающего суп, похожий на чечевичный). Он пользуется любопытной и красивой золотой ложкой со слоном на конце рукоятки; углублённая часть ложки прикреплена к рукоятке под необычным углом. Это фамильное наследство, очень древнее и, вероятно, представляющее большую ценность. Он обычно носит белые одеяния, и я не помню, чтобы видел на нём какой-либо головной убор, за исключением тех редких случаев, когда он надевает жёлтое одеяние школы Гелугпа, в которое входит шапочка, напоминающая римский шлем. Однако, Учитель Мория обычно носит тюрбан.