Уложив Кайю в постель, Вира вышла на балкон и принялась рассматривать город. Дом находился на самом отшибе и был довольно высок, поэтому отсюда можно было разглядеть почти весь город. Солнце уже начинало вставать, и город окрашивался в мягкие золотистые тона. Скорее уже с завтрашнего дня ей предстоит серьезно подумать над тем, куда деваться дальше. В Нью-Йорке ей больше находиться нельзя. С другой стороны теперь она спокойно может выдавать себя за волшебницу. Она может поступить в школу и учиться. А так же она может тайком дать образование и новой подруге. Вира решила, что девочка должна остаться с ней – так она будет в безопасности. В маленькой девочке Вира видела саму себя в детстве – такую же беспомощную и нуждающуюся в друзьях и защите.

Вира посмотрела на мирно спящую девочку. Надо же. Вира даже не подозревала, что человек может так мило выглядеть. Она скорее представляла себе диких зверей, но никак не существ подобных ей самой. Девочка была умной, хоть и не могла говорить – это читалось в ее глазах. Кстати было довольно странно, что она не могла разговаривать. Кайя не была глухонемой, поскольку умела слышать. Насколько смогла разглядеть Вира, язык у нее тоже имелся. Вероятно, отсутствие голоса было вызвано каким-то жизненным потрясением. Возможно, когда-нибудь Кайя поведает девушке о том, что заставляет ее хранить молчание.

Какое-то странное чувство закралось в сердце девушки. Возможно, это от того – что теперь у нее были обязанности. Теперь она должна была позаботиться о маленькой Кайе. Почему-то она знала, что так и должно быть. Именно она, Вира, должна была найти эту девочку и защищать. Теперь Вира уж точно не могла пожаловаться на одиночество. Она была уверена в том, что сможет подружиться с малюткой.

Девушка не знала, что сделало Кайю сиротой, но догадывалась, что, как и многие другие люди, ее родители были либо убиты, либо проданы. С людьми вообще обращались как со скотом, а порой даже и хуже. Рабство длилось уже около двух столетий и волшебники уже и представить не могли жизни без рабов. Никому уже и не казалось аморальным то, что они эксплуатируют живых существ – это было в порядке вещей. Их били, заставляли выполнять немыслимую работу – они страдали и терпели, потому что не знали иной жизни и не могли себе ее даже представить. В среднем простолюдин доживал до 30—40 лет и лишь в редких случаях они жили дольше, потому что сложно было выдержать то, что переносили эти бедолаги. Вира не знала в реальности, что это такое, потому что по воле судьбы чудом смогла избежать этого. Но она много слышала и видела о рабовладельцах, хотя тоже относилась к этому с совершенным обыкновением. Порой ей становилось стыдно за свое безразличие к несправедливости, но она «успокаивала» себя, говоря «жизнь вообще несправедливая штука» и на какое-то время ей становилось лучше. Девушка считала, что лучше не вмешиваться в то, чего все равно не исправить, в то, что может тебя погубить и оставить лишь тенью в истории. Силы были не на стороне простолюдинов, и Вира это прекрасно понимала и мирилась с тем, что неизбежно было в этом тяжелом мире. Вира не хотела рисковать жизнью ради того, что уже было обречено на погибель только потому, что это было бы правильно, она верила лишь в то, что приносит настоящую выгоду, и не верила в несбыточные мечты.

Однажды Вире попалась в руки одна книжка. Ее написал какой-то богатый волшебник, считающий, что у него есть дар прорицания, в дальнейшем посвятивший свою жизнь «буддизму» – так он называл веру, которую сам же выдумал, говоря, что такая была до прихода волшебников. В общем, книгу написал полный псих. В ней рассказывались истории про работорговлю во времена, когда еще люди правили миром. Потом писатель рассказывал, как в разных странах потихоньку рабство искоренило себя. Значит, выход из создавшейся сейчас в мире ситуации есть. Но глядя на маленькую девочку, которую также мучили, как и остальных рабов, мир между людьми и магами казался невозможным. Тем более тогда рабовладельцами были сами люди, а теперь ими стали Маги, а это гораздо сложнее. Слишком много ненависти и зла повисло между другими угнетенными существами и магами. Интересно смогла бы Вира выглядеть так же храбро, если бы пережила то же самое в свое время, что и эта девочка? Смогла бы сохранить свою душу от гнева и озлобленности или же ненависть поглотила бы ее без остатка, и она бы погибла захлебываясь собственным злом. Возможно, тогда и у нее пропало бы желание разговаривать?