– Флиртовала бы с Мистером Улыбкой, – Маргарет успела увернуться от летящей в нее диванной подушки, и скрылась за дверью.

– Всего доброго, Уильям, – донеслось до Малены из холла.

– Доброй ночи, мисс Джонс.

Прогулка в саду и поддержка подруги успокоили взбудораженную голову девушки, и желание отправиться поскорее в постель уже не было связано лишь со стремлением спрятаться от папы и Эрика Митчелла. Напольные часы показывали девять вечера, она никогда не ложилась спать так рано, тем более в выходной. Но в последнее время сон стал ее убежищем, и она всегда ждала встречи с ним. Во сне не нужно было думать, изгонять из головы ненужные воспоминания. Правда, все чаще неосознанная внутренняя тревога проникала и туда, и иногда, даже проспав немалое количество часов, Малена не чувствовала себя отдохнувшей. Впрочем, об этом она тоже предпочитала не думать. Малена не замечала, что целью всей ее дневной активности и то нетерпение, с которым она ожидала встречи со сном, является бегство. Почти все, чем она занималась: и учеба, и работа на фирме, и бесконечные прогулки по Лондону и аккуратным дорожкам Грэй Хауса, и даже вечеринки по непонятной причине стали тяготить ее. Ее жизнь, вроде бы вернула себе прежнюю надежность и спокойствие, но утратила ту неуловимую легкость, присущую беззаботному детству и юности. Неужели, дело и правда в том, что она начала взрослеть? Неужели, она теперь до конца жизни будет чувствовать этот меланхоличный привкус во всем? А что если он станет еще сильнее? Малена не была к этому готова, ей словно всего вдруг стало мало. Мало того, что она имела, и чем жила… Но разве это возможно? Как много людей в мире не имеют того, что есть у дочери Беннингтона, они могут лишь мечтать об этом. И, тем не менее, Малена все острее ощущала, неполноценность своей жизни, хотя и не могла точно выразить, в чем она заключалась.

Сейчас, конечно, не время решать такие сложные задачи. Она отправится спать, чтобы набраться сил на завтрашний день. Малена оставила освещенную гостиную и поднялась по лестнице на второй этаж. Эта часть дома была погружена в темноту – так делалось специально, чтобы оградить гостей от соблазна исследовать хозяйские комнаты. Только Малена, ее родители и слуги, знали, где находятся выключатели. Правда девушка не захотела ими воспользоваться: добраться до своей комнаты она могла и без света, за двадцать один год она выучила каждый закоулок в доме. Жаль, что для того, чтобы разобраться в себе этого времени оказалось недостаточно.

Очень быстро, ни разу ни на что ни наткнувшись, Малена дошла до спальни. Ее рука уже нащупала округлую дверную ручку, когда позади нее раздалось покашливание. От неожиданности девушка вскрикнула и отскочила в сторону.

– Извини, я не хотел тебя напугать, – это был голос Митчелла. Он исходил от противоположной стены. Малена уже привыкла к темноте, и проникающего через окно в конце коридора скудного света хватило, чтобы различить прислоненную к стене тень.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, даже не пытаясь скрыть свое возмущение.

– Жду тебя… – тень отклеилась от стены и приблизилась к Малене. Девушка сделала шаг назад и уперлась в стену. – Ты так быстро убежала с праздника, мы не могли тебя найти. Что-то случилось?

– Нет, ничего особенного…У меня разболелась голова, и я решила погулять с подругой по саду.

– Ммм… Хорошо, если так. Я уже было решил, что ты меня избегаешь. Мы можем поговорить? Может, зайдем в твою комнату, я не нашел, где здесь включается свет.

Малене совсем не нравилось разговаривать с человеком, чьего лица она не видела. Возможно, ей показалось, но что-то изменилось в тоне, которым к ней обращался Митчелл. Эти растянутые, приглушенные слова вызывали на ее теле мурашки. Но и в свою комнату девушка его впускать не хотела, поэтому ответила, сохраняя неподвижность: