Неожиданно пришел раб и сообщил, что у дверей дома стоит евнух, прибывший из дворца.

Отана велел впустить его.

Это был Артасир.

Ардиманиш сразу узнал его и спросил о цели приезда.

Евнух невозмутимо поведал, что он здесь по воле царицы.

– Храбрые мужи, я пришел помочь вам расправиться с самозванцами.

– Какая от тебя польза, скопец? – проворчал Гидарн. – Ты, наверно, и меча-то в руках не держал.

– Зато я знаю подземный ход, ведущий прямо в дом, где некогда жил Смердис, бывший начальник этой крепости, – так же невозмутимо продолжил Артасир. – Братья-маги непременно расположатся на ночлег в этом доме. Вы сможете незаметно проникнуть в дом и так же незаметно уйти. Никто в крепости не знает об этом тайном ходе. Никто – кроме братьев.

Лица заговорщиков засветились радостью. Угрюмости Интаферна как не бывало. В Ардиманише проснулась его неизменная шутливость. Приободрившийся Гидарн хлопал евнуха по плечу, называя его посланцем Судьбы. А Мегабиз подарил Артасиру перстень с изумрудом за столь добрую весть.

Все на радостях выпили вина за здоровье Атоссы.

Теперь ни у кого не оставалось сомнений, что задуманное осуществится почти без риска.

Путь от Экбатан до крепости Сикайавати занимал не более шести часов верховой езды. Дорога в крепость вела по горам, за которыми находилась плодородная равнинная область Нисайя, славящаяся быстрыми и выносливыми лошадьми.

Крепость Сикайавати запирала единственный горный проход в Нисайю со стороны Экбатан.

В Мидии, где племена издревле враждовали между собой, было много крепостей. Местные племенные царьки-кави часто возводили крепости близ важных дорог, спусков в долины и в горных проходах. Зачастую с башен одной крепости можно было увидеть зубчатые стены другой крепости на вершине соседнего перевала. Теперь, когда межплеменные распри прекратились, некоторые из крепостей пустовали, так как жители гор спустились на равнину.

Заговорщики добрались до места, где начинался подземный ход в крепость, уже в сумерках.

Их было семеро, поскольку Гистасп остался в Экбатанах. На этом настоял Отана, заявивший, что при удачном стечении обстоятельств они и всемером справятся с двумя магами, но если вдруг их обнаружат и никому не удастся спастись, то Гистаспу надлежит организовать новый заговор.

Луна пряталась за разрывами туч. Налетавший порывами ветер шелестел зарослями дикого миндаля и орешника.

Едва приметная тропа вела вниз по склону горы, за которой находилась крепость Сикайавати. Заговорщики видели ее стены и башни с горной вершины, поросшей деревьями.

Спустившись, Артасир довольно долго плутал в густой дубраве, пока не отыскал то, что хотел. Заговорщики все время следовали за ним, ведя лошадей в поводу. Дарий кроме своего коня вел за собой еще и лошадь Артасира.

Опустившись на колени, Артасир стал разгребать руками сухие опавшие листья, под которыми оказалась деревянная крышка, обитая потемневшей от времени кожей. У Артасира не хватило сил поднять ее. Лишь Гобрию и Мегабизу удалось это сделать.

Зажженный факел осветил грубые ступени из камней, уходящие вниз и в глубь горы.

Широкоплечий Мегабиз недовольно пробурчал что-то по поводу узости лаза.

– Узок только спуск в подземелье, – успокоил его Артасир, – внизу проход широк и достаточно высок.

– Тогда вперед, – Мегабиз подал евнуху факел.

Артасир заикнулся было об отдыхе, долгая скачка верхом его сильно утомила. Он еле держался на ногах.

Но Отана, который был за старшего, не хотел и слушать об отдыхе. Артасир с кряхтеньем полез в темный лаз, держа факел над головой. За ним последовал Дарий, которому было велено помогать евнуху и заодно следить за ним. За Дарием шел Интаферн как самый гибкий и подвижный, у него тоже был факел. За Интаферном – все остальные. Замыкающим был Гобрий.