Утро встретило меня запахом жареного мяса. Несколько секунд я еще пыталась поймать ускользающий сон, в котором так соблазняюще пахло едой, пока не сообразила, что это в реальности. Осознание, что свежей дичи у нас определенно не оставалось с вечера, заставило меня распахнуть глаза и резко сесть на месте.

Солнце еще толком не поднялось, чтобы осушить выпавшую за ночь росу и наполнить все вокруг теплом. Так что утренний холод заставлял зябко кутаться в походное одеяло. Тем неожиданнее было увидеть в мягких рассветных лучах Себастьяна, сосредоточенно что-то делавшего у костра.

Присмотревшись, я с удивлением заметила жарящуюся над огнем тушку небольшого, но довольно упитанного кролика. А в руках парня находился второй, которого он как раз заканчивал потрошить. Сюрреализм происходящего заставил меня усомниться, точно ли я проснулась, и я невольно потерла лицо одной рукой. Рассветную тишину тут же нарушила громко звякнувшая цепь, выбравшаяся за ночь из глубокой ямы, в которую мы ее закопали, и успевшая в который раз приковать нас друг к другу.

Себастьян тут же вскинулся на звук, но расслабился, увидев, что это всего лишь я. Приветственно кивнул мне. Я в свою очередь вяло шевельнула пальцами в воздухе и со вздохом потянулась за шпильками. Освободив свое запястье и проигнорировав удивленно-возмущенный взгляд Себастьяна, остававшегося еще с цепью, поспешила в кустики. Все же разбудил меня не только запах еды. Заодно умылась в ручье, просыпаясь окончательно.

— Где ты взял кроликов? — спросила первым делом, как только вернулась и приступила к освобождению дракона.

— Не поверишь — мы в лесу, а они здесь живут, — съязвил Себастьян, вызвав мое полувосхищенное присвистывание.

— Вау! Да ты никак даже ехидничать начинаешь? Надеюсь, меня потом не обвинят в том, что я дурно повлияла на твою аристократическую особу? — фыркнула я, снимая цепь.

Моя невинная шутка заставила дракона напрячься, будто я ему тут великие тайны открываю.

— С чего ты взяла? — тут же спросил он, нервно дернув плечом.

— Взяла что? — откликнулась я, сонно зевнув, и принялась сматывать цепь, прикидывая, куда бы ее деть, чтобы она не выскакивала на нас в самые неподходящие моменты. — А, что ты аристократ? А ты типа скрывал это? Не смеши, — покачала я головой, но, поняв, что Себастьян на полном серьезе напряженно ожидает ответа, честно принялась перечислять: — Твоя речь, манера держаться, снобизм, незнание реалий мира, нелепое осуждение естественных вещей, меч…

— А что с мечом не так? — тут же зацепился парень, не став спорить с другими моими утверждениями, и невольно опустил взгляд на висевшее на его поясе оружие.

— Мне-то откуда знать? Я больше по кинжалам выступаю, такие длинные железки меня не интересуют. Но даже я могу оценить, насколько он дорогой. Артефакт или нет, но ему бы в сокровищнице какого-нибудь короля лежать, а не висеть на поясе условно простого дракона. Я бы сказала, что ты его украл… — протянула я задумчиво, на что Себастьян мигом вскинулся, пылая праведным негодованием, но я договорила до того, как меня начали вновь обвинять во всех смертных грехах, — но это никак не вписывается в твой образ. Остается очевидный вывод: это фамильное оружие, передающееся из поколения в поколение. Ну или награда от того же короля за какие-то невероятные заслуги перед страной. Но опять же, фамильное оружие есть только у аристократов, а обычных людей награждают деньгами.

— Не все измеряется деньгами, — не выдержал дракон.

— Так говорят те, у кого их полно, — фыркнула я. — Потому аристократов и награждают всяческими железками и медальками. Денег у них и своих хватает. Будешь еще отрицать свое аристократическое происхождение?