Мы ехали молча, но в этом молчании было что-то необычное. Я решила разговорить Алессандро, снять напряжение:

– Я хотела узнать, давно ты в цирке?

– Да, много лет.

– А чем ты занимался до того?

– Много чем. Всего и не перечислишь.

– А это правда, что ты научился своему мастерству у гималайских мудрецов?

Алессандро улыбнулся и ответил:

– Ну, я жил в Гималаях и общался с мудрецами.

Такой и была наша беседа. Я пыталась узнать об Алессандро как можно больше, а он пытался уйти от ответа или отвечал очень пространно. Все же мне удалось узнать, что родом мой новый знакомый из Италии, а когда ему было около четырнадцати, он подался в бродячие артисты. Колесил по разным странам с разными труппами. До тех пор, пока лет пять назад не попал в цирк Энтони Шелдона, где и решил задержаться.

– Я видела этого Шелдона. Он показался мне довольно странным, – сказала я.

– Да, он странный. И он не любит, когда кто-то перечит ему или играет не по его правилам.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась я.

– Да много чего, – ответил он.

Мы подъехали к месту, где река сужалась, и Алессандро предложил перепрыгнуть ее в этом месте. Я запротестовала, сказав, что это слишком большое расстояние для лошади.

– Дело не в лошади, а в том, кто ею управляет. И не забывай, я же волшебник, – сказал Алессандро, хитро улыбнувшись.

Он наклонился к животному и прошептал ему что-то на ухо. Лошадь, ускорив шаг, перешла на бег. Мне казалось, что мы почти летим. До реки оставалось около десяти ярдов, я зажмурилась от страха и еще крепче вцепилась в Алессандро. Копыта лошади последний раз коснулись земли, и она взмыла вверх над рекой. Время как будто остановилось. Я открыла глаза и увидела, что мы с Алессандро парим над рекой. Не было ни звуков, ни запахов, ни страха – ничего, кроме меня и Алессандро, улыбающегося и прекрасного.

Когда лошадь приземлилась на другом берегу реки, я и сама уже улыбалась во весь рот. Алессандро помог спешиться и спросил, понравилось ли мне.

– О да! Еще как! Где ты научился так управлять лошадью? Алессандро пожал плечами и коротко ответил:

– Все цыгане умеют это.

Он стоял и смотрел на меня с какой-то тоской в глазах.

– А ты хорошенькая, – вдруг заключил он.

Я, наверное, раскраснелась. Эти слова были как бальзам на душу, я так давно их ждала.

– И ты не трусиха. Может быть, это поможет тебе, – добавил он.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я. Алессандро ничего не ответил, только долго смотрел на меня, а потом аккуратно взял за руку и сказал:

– Давай я отвезу тебя домой. Прошло уже столько времени. О тебе, наверное, беспокоятся.

– Но… – хотела возразить я, однако цыган не дал мне продолжить.

– Ты хочешь, чтобы мы увиделись еще раз? – спросил он.

– Да, – тихо ответила я.

В лице Алессандро что-то изменилось. Мне показалось, что он расстроился, и это очень меня огорчило. Я-то думала, что нравлюсь ему. В молчании мы немного погуляли вдоль реки.

– Лучше не рисковать и не вызывать подозрений. Поехали назад, – сказал Алессандро и направился к пасущейся неподалеку лошади.

Обратно ехали молча. Мы снова перемахнули через реку, но никакой эйфории в этот раз я не испытала. До поляны, где мы встретились, лошадь шла довольно быстро. Я сидела и думала над словами Алессандро и над выражением его лица, когда я сказала, что хочу встретиться еще раз. Но понять, чем было вызвано это выражение, так и не смогла.

Приехав на поляну, цыган спешился сам и помог мне. Его руки все еще находились на моей талии, когда он сказал мне:

– Завтра в это же время приходи сюда.

Я не верила своим ушам. В душе все пело и плясало от радости, и я не могла вымолвить ни слова.