Стражники переглянулись и притихли. По молчаливому согласию воины разделились. Они чинно вышагивали, поглядывая в небо, нежели себе под ноги. Бродяга чуть ли не слился с каменной стеной. Осторожно ступая, он продвигался, едва дыша. Один страж зашёл за щербатую стену – его шаги чётко слышались сквозь завывание ветра. С противоположной стороны захрустел гравием второй. Он остановился, где только что сидел парень.

Укрывшись плащом, бродяга проскользнул под носом у стражи и удалялся от северных врат Нордвинда. Он держался за рукоять меча, скрытого плащом, и уверенно вышагивал по тихой улочке Рыбацкой, где витал душок потрошёной рыбы. Улицы в Нордвинде не были мощёными. Летом народ задыхался от едкой пыли, духоты и зловония. Всюду царила грязь. Невозможно пройти и не выпачкаться. Во время дождей улицы больше походили на болото, где люди утопали по колено, и застревали телеги.

Первый снег, выпавший накануне, едва растаял, а под ногами хлюпала слякоть вперемешку с нечистотами, рыбными головами и чешуёй. Народ разбежался по делам, и странник беспрепятственно мог пройти в центр града. Но прежде чем это сделать, он присмотрелся и послушал. Перешагивая очередную кучу мусора, он тяжело вздохнул. Воздух был тот ещё. Подняв голову в очередной раз, бродяга на что-то наступил. Раздался визг. Отскочив в сторону, он заметил здоровую рыжую крысу, которая тащила в зубах рыбий хвост.

– Надо же, рыжухе помешал, – шепнул путник, поскользнулся и упал в лужу. – Вот жаба! – в сердцах воскликнул он.

Мало того вымочил ноги и полы плаща, так ещё загваздался в нечистотах. Подскочив на ноги, снова чуть не попал в переплёт. Доля секунды, и на место, где он сидел, выплеснули помои из окна верхнего этажа.

– Жаба! – прошипел странник. Теперь он спешил, не обращая внимания, куда ступает. Главные цели: найти таверну и добыть чистую одежду.

Искомое попалось на глаза за углом дома. Вещи висели на тонком шнуре прямо за окном второго этажа, и принадлежали, судя по виду, рослому мужчине. Обзавестись чистой одеждой не составило труда. Стоило всего-то подпрыгнуть, ухватиться за кронштейн вывески, подтянуться рукой и дёрнуть за шнур. Тот соскользнул с крюка. Спрятав вещи под плащ, странник ринулся дальше. Вскоре на его пути попалась таверна с изображением кракена на вывеске.

Утро вторника у короля Максимиана II началось как обычно: проснулся он в собственной спальне, расположенной на третьем этаже большой башни. Окна уже пропускали солнечный свет, который робко выглядывал из-за большого седого облака. Его величество широко зевнул и потянулся, поглядывая на слуг, которые деловито суетились у его постели, укрытой балдахином. Полотняные занавеси над кроватью создавали иллюзию уединения от челяди. Слуги спали в одной с ним комнате: на соломенном матрасе у двери, и вставали с рассветом.

– Василис, воду приготовил? – поинтересовался король с хрипотцой в голосе, опираясь на локоть.

– Конечно, Ваше величество! – откликнулся старик, поправляя свалившееся одеяло. Он с ненавистью взглянул на молодого монарха, развалившегося на матраце.

Кувшин свежей воды стоял рядом с кроватью, чтобы монарх мог умыть лицо в чаше. Обычно сразу после пробуждения он спешил во встроенную комнату в стене башни. В нужнике король не задерживался из-за холода. Восседая на неудобном стульчике, он успевал спеть только куплет полюбившейся песни.

– Ваше величество, желаете облачиться в платье? – задал вопрос молодой паж, стоявший у камина. Внешне он не проявлял каких-либо чувств.

– Нет, не сейчас.

В то утро королевское величество изъявил желание немного понежиться в постели. Слуга тихо удалился из комнаты, а Василис терпеливо дожидался распоряжений, разглаживая ладонью небольшую складку на сюрко. Верхняя туника была мягкой на ощупь и довольно тёплой. Старик машинально одёрнул подол своей короткой рубахи из грубой полотняной ткани мышиного цвета и тихо вздохнул.