Опять послал меня батюшка на сборы. Я, как обычно, остановилась в Марфо-Мариинской обители, и снова матушка стала меня звать, писать ему. Тут уж он засомневался – может, воля Божия? Когда я вернулась, стал спрашивать: «А самой-то тебе хочется?» Говорю: «Не знаю». Я по-прежнему боялась проявить свою волю и не хотела каких-либо перемен. Тогда я даже предположить не могла, что в новом повороте судьбы столь явным будет участие покойного батюшки Феодора.

Накануне Преображения стоялая на сборах в Москве. Думала, здесь встречу престольный праздник, но батюшка вызвал назад телеграммой – некому помогать на клиросе. Прошел праздник, и он вдруг говорит: «Знаешь, если ехать тебе в Москву совсем, то езжай завтра». Купили мне билет на поезд, и поехала я к месту нового послушания.

В Марфо-Мариинскую обитель я приехала в день канонизации Царственных мучеников. Приглашая к себе, матушка рассчитывала использовать меня на скиту и тогда же переправила меня во Владычню. Здесь, в ссылке, провел последние годы и нашел упокоение преподобноисповедник схиархимандрит Сергий (отец Митрофан Сребрянский), духовник великой княгини Елизаветы Феодоровны. За год до его успения здесь побывала Наталия Николаевна Соколова, тогда еще Пестова. Она приезжала к старцу Митрофану в поисках ответа на мучивший ее вопрос: искать монашества или выходить замуж? Старцу было тогда открыто, что в замужестве у Наталии Николаевны родятся дети, которые «нужны будут Богу». Об этом я потом прочитала в ее книге «Под кровом Всевышнего». Не знала я также, что в последний день ангела батюшке Феодору поднесли икону преподобноисповедника Сергия, и он сказал, что обязательно ее освятит во Владычне на могилке батюшки Сергия.

…Молитвами батюшки Сергия появился во Владычне скит Марфо-Мариинской обители (даже адрес юридический скит получил в день его канонизации). Храм Покрова Божией Матери в селе был взорван в 1934 году, и матушка Елисавета, начальница обители, благословила поначалу построить здесь часовенку. Выкупила обитель здесь два дома – один для сестер, а второй для паломников. И началась моя скитская жизнь под покровом преподобноисповедника Сергия и при молитвенном участии батюшки Феодора.

Забота отца Феодора проявилась очень скоро. Домик мой стоит на окраине села, в котором всего-то шесть дворов, и страшновато там одной, да еще без забора. Смотрю как-то однажды в окно: останавливается возле моего дома легковая машина, и выходит из нее наш Преображенский прихожанин! Узнал, что я перебралась во Владычню, приехал с ребятами. Расспрашивают, как я устроилась, в чем нуждаюсь. Что тут скажешь? Слава Тебе Господи! Спасибо вам, батюшка Сергий, батюшка Феодор, что молитвами своими не оставляете меня одну, что так скоро помогаете…

Привезли они доски, поставили забор, помогли устроиться на зиму. Стала я тут потихоньку обживаться, узнала, что недалеко родничок есть, из которого брал воду еще сам батюшка Митрофан. Периодически я звонила в Москву матушке начальнице, рассказывала, как идут дела, и благословилась ставить над родничком часовенку.

К тому времени у меня уже были помощники: сразу после моего приезда прилепились к скиту местные ребятишки. Еще летом начали мы с ними обустраивать источник. Там место болотистое, и когда чистили родничок, было очень много грязи. Деревенские стали меня руга ть: «Что ты такую грязь развезла? Когда батюшка Митрофан здесь жил, у него вода по белым камушкам текла, а у тебя все грязь». «Ага, – думаю, – по камушкам…» И мы с ребятишками стали носить камешки, выложили ими весь ручеек. Потом приезжал священник из ближайшего к нам храма, отец Николай, освящал источник, сруб.