– Ну, раз велено, веди, – кивнул ведун.

Мальчишка облегченно перевел дух и, неловко вытянув руку в приглашающем жесте, первым пошел по коридору, показывая дорогу. Закрыв комнату, ведун незаметно зажал между дверью и косяком сухую былинку заслон-травы. Защита, конечно, немудреная, но простой человек, не знающий заветного слова, в комнату теперь не попадет. И то ладно…

Княжеская трапезная располагалась на втором этаже башни. У дверей ведуна встретили два дюжих ратника и совсем еще молодой парень с бляхой десятника на груди.

– Вот, привел… – пробормотал, опуская глаза, провожатый ведуна.

Десятник шагнул вперед и с достоинством поклонился, исподтишка окинув ведуна оценивающим взглядом.

– Князь ждет тебя, – десятник сделал знак ратникам, и те посторонились, освобождая ведуну проход в трапезную. Гость, не говоря ни слова, толкнул дверь и вошел.

Просторная комната была ярко освещена солнечным светом, льющимся через два выходящих на юго-восток окна. Обстановка в княжеской трапезной была небогатая. Во всяком случае, ведун не заметил и тени той роскоши, которую – если верить слухам о его несметном богатстве – вполне мог себе позволить хозяин замка. Простые, без всякого узора, занавеси на окнах, пол устлан плетеными циновками, на обшитых дубовыми панелями стенах – пара щитов с гербами, да лосиные рога над дверью в дальней от ведуна стене. Ни огромного камина, ни драгоценной люстры, ни развешенных по стенам гобеленов с портретами хозяев, как это было принято в столице, – ничего этого не было. Очевидно, будучи весьма небедным человеком, Рольф тем не менее предпочитал жить по старинке и не гнался за столичной модой.

Посредине стоял длинный стол, за которым вполне могли бы без особого стеснения разместиться десятка три гостей. Сейчас за столом сидели четверо.

Во главе стола расположился сам хозяин замка, князь Рольф. Мужчина в годах, он все еще сохранял недюжинную стать, правда, богатырской ширины плечи были уж скорее опущены, чем свободно развернуты, а взгляд скрытых под кустистыми бровями черных глаз хоть и сохранял еще властность и силу, но стал каким-то неустойчивым и… мутным. И ведуну показалось, что виной тому были не только прожитые года. Густую, едва тронутую сединой шевелюру князя охватывал тонкий витой серебряный обруч – символ дарованной ему королем власти над людьми и землями. Князь был гладко выбрит на столичный манер, его тонкие губы кривились в улыбке, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать гостеприимной.

По правую руку от князя расположился уже знакомый ведуну жрец – тощий седой старик с длинной белой бородой и в белом же полотняном плаще с вышитым на плече знаком жреческой касты: семиконечной звездой с неравными лучами.

Напротив жреца сидел юноша лет двадцати. Коротко остриженная редкая еще бородка обрамляла волевое лицо с четко очерченными, может, даже чуть резковатыми чертами. Юноша был настолько похож на князя, что с одного взгляда становилось ясно: сын.

Рядом с княжичем сидела молоденькая девушка в простеньком – на первый взгляд – темно-бирюзовом платье без всяких украшений. На самом деле платье это было сшито из краснодольского шелка и стоило баснословных денег. Такое платье не стыдно было бы надеть и царской дочери. Когда ведун вошел в трапезную, девушка бросила на него быстрый любопытный взгляд, и тут же отвела глаза. Ведун успел заметить, как при взгляде на его лицо у девицы расширились зрачки и отхлынула кровь от щек.

Черты лица девушки были тоньше и мягче, чем у сидевшего рядом парня, и все же определенное сходство между ними просматривалось. Девушка не была писаной красавицей – ладная фигурка, большие глаза, но в целом ничего особенного, – однако лицо ее было из тех, на которые, глянув раз, почему-то непременно хочется взглянуть еще раз. Глаза у нее были почти того же цвета, что и платье. Для северных славичей такой цвет глаз был редкостью. Длинные темно-русые волосы девушки были заплетены в толстую косу. В маленьких ушках не было даже простеньких сережек, бледная кожа чуть тронута легким золотистым загаром. Тонкие пальцы девушки нервно сжимали ножку стоявшего перед ней на столе высокого бокала.