Уже через пару минут девушка вошла в состояние сна. Сергей, легко подхватив ее на руки, перенес Надю на кровать, бережно положил ее головой на подушку. Поправив ее растрепанные темные волосы, накрыл одеялом. Приложив руку к ее левой груди, Чернышев начал просвечивать энергией ее сердце. Оно билось спокойно и ровно. Вновь отметив ее недуг – порок сердца, он вздохнул и убрал руку. Не спуская пытливого и ласкового взора со спящей девушки, он услышал, как к нему приблизилась бабушка.

– Ты верно решил, милок, – сказала она тихо. – Ей надо отдохнуть. Она вся измаялась. Долго проспит?

– До утра я думаю. Пойдемте вниз, бабушка, не будем ей мешать.

Чернышев подставил старушке свой локоть, и они вышли из спальни, прикрыв дверь.

– Ты бы чаю выпил с валерианой, Сережа, – заметила Велина Александровна, когда они позже находились в чайной.

– Погодите, бабушка, надобно мне посмотреть кое-что, – отмахнулся от нее граф.

Старушка сидела за столом, медленно отпивая горячий пахучий напиток, а молодой человек, устроившись в кресле, листал книгу, которую принес из своего секретера. Книга была по медицине, а именно по кровеносным сосудам и сердцу, написана на немецком языке. Сергей быстро пролистывал страницы, пытаясь найти заключения медиков по поводу того, отчего возникает порок сердца у людей. Понимая, что надо сначала лечить душевный недуг, вызывающий заболевание, он искал примеры из жизни больных, которые могли быть описаны медиками.

– А сходство с Лидочкой просто потрясет, – сказала Велина, обмакивая пряник в сливовое варенье и откусывая.

– Вы ошибаетесь, бабушка. Не похожа ни капли, – откликнулся молодой человек, поднимая взгляд от книги.

– Как же не похожа? По-моему, так вылитая Лидия.

– Говорю, вы неправы, – возмутился Чернышев.

– Ну что я, слепая, по-твоему? Согласна, она чуть выше, чем Лидочка, да и цвет глаз светлый, ореховый, не серый. Но волосы точно такие же, да и лицо, те же черты. По мне, внешне вылитая твоя бывшая жена.

– Да нет же, говорю вам. И нрав, и мимика у нее не похожи на Лидины. А взгляд и вовсе другой. Она так в первый раз на меня глянула, у меня до сих пор мурашки по коже.

– Знаю я эти мурашки, – хитро отозвалась Велина Александровна. – Вижу, приглянулась она тебе, вон как взор горит.

– Не так это…

– Так. Нечего скрывать. Только прав ты в одном, милок, характер-то у нее не Лидии. Та покорная и тихая была, а эту еще обуздать нужно. Вон как она рвалась из дому, насилу удержали. Да и говорит иногда чудно.

– Вы тоже заметили это, бабушка?

– И вообще… расскажи, где ее нашел?

– У Ольховского проезда, на перекрестке дорог. Она из леса на дорогу выскочила. Ефим сбил ее лошадью.

– У Ольховки? И что там делал?

– По делам в Выхино ездил.

Внимательно посмотрев на молодого человека, Велина Александровна строго поинтересовалась:

– Опять к этому проклятому дому? Зачем?

– Да, – кивнул Сергей напряженно. – Мои люди следили за тем домом. Я велел им, как кто живой там объявится, сообщить. Сегодня на рассвете Григорий доложил, что в подвалах вроде свет виден. Я и поехал без промедления.

– Зачем ты опять в то логово суешься, Сережа? – сказала она строго. – В прошлый раз едва жив остался, чуть не застрелили тебя насмерть, а жену ты так и не нашел.

– Чую я, бабушка, что тот колдун виновен в исчезновении Лидии.

– Говорила я тебе, не езди туда. Хорошо хоть, живой вернулся.

– Бабушка, я почти поймал его!

– Кого? Колдуна?

– Да. Точно, это тот же самый колдун, которого я возле церкви с Лидой видел за два дня до того, как она пропала.

– И что же, он сегодня в этом заброшенном доме находился?