Оказавшись на кухне, Анна замерла, боясь пошевелиться. На против нее стоял спиной с голым мощным торсом в одних темных шортах вчерашний незнакомец. Он что-то нарезал, поигрывая мышцами на спине. Волосы в этот раз были распущены и чуть вились на концах. Эта картина Анну так зачаровала, что она не сразу заметила, как незнакомец, почувствовав ее присутствие, повернулся к ней лицом. И теперь тоже с интересом за ней наблюдает.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно поинтересовался он, заставив девушку сильно вздрогнуть и смутиться.

– Ничего не помню, а так нормально… – нерешительно произнесла девушка. – я, надеюсь, не сильно вас побеспокоила?

– Так официально… нет ВЫ меня не побеспокоили, только вот напугали своими обмороками, – лукаво улыбнулся он, скользя взглядом по хрупкому телу.

– Простите… – чувствуя, что краснеет пробормотала она – со мной такое впервые. Я сильно перенервничала… вчера в цветочном магазине была перестрелка… я там была… – дрожащим от воспоминаний голосом стала оправдываться Анна. – Потом этот Смирнов со своими криками совсем выбил из колеи.

– Тогда понятно, – и протягивая ей свою мускулистую руку – меня зовут Филипп.

– Анна, – с опаской подняла свою руку и нерешительно коснувшись его раскрытой ладони, легонько пожала, – я так полагаю сама я не переодевалась, – красноречиво указывая на его футболку, смущенно прокомментировала девушка.

– Извини, твоя одежда была насквозь мокрая, мне пришлось, – и видя, как девушка залилась краской стыда, добавил чуть осипшим от всколыхнувшихся воспоминаний о ее прекрасном теле голосом – я не приставал, и постарался сделать это быстрее и как можно меньше касаясь тебя.

Они смотрели друг другу в глаза и каждый чувствовал, как тонет в омуте: она в темно карем, он в изумрудно зеленом. Напряжение нарастало и в воздухе уже чувствовались электрические искорки, готовые взорваться и смести все на своем пути.

– Спасибо за заботу, – прервала Анна затянувшуюся паузу.

– Кофе будешь? – чтоб не потерять над собой контроль продолжил Филипп.

– Конечно, – она села на краешек ближайшего к ней стула и огляделась. Кухня была средних размеров светлая и чистая, но прям чувствовалось, что женщины здесь нет (не было всяких разных приятных мелочей).

– Ты один здесь живешь? – вырвалось у Анны, прежде чем она подумала.

– Да. Сахар, молоко? – ответил Филипп, ставя перед ней чашку с бодрящим напитком.

– Нет, ничего не надо. Странно…

– Что странно? – спросил он, ставя еще на стол тарелку с нарезанными бутербродами и садясь напротив нее.

– Неужели нет желающих разделить твой очаг? Или тебя не интересуют… ну… – ее лицо слегка покраснело.

–Девушки? – почти засмеялся он. – Столько вопросов. У меня была жена, она умерла пару лет назад, после нее подходящих кандидатур не нашлось. Еще вопросы?

– Прости, не хотела тебя обидеть, – смутилась Анна: вечно она болтает не подумав.

– Ты не обидела, прошло уже достаточно времени, чтоб мне было не больно вспоминать о ней. Скажем так – я стал более разборчив, – загадочно улыбнулся он. – Ну раз уж мы разоткровенничались: где твой ухажер? Почему не примчался в участок за тобой?

– Ухажер? – ее заметно передернуло от этого слова, и быстро добавила – сейчас нет никого. Был один… короче, мы расстались.

– Так все плохо было?

– Заметно?

– Да.

– Он был самовлюбленным эгоистом, не принимающим ничего кроме своих желаний и потребностей. Я для него была красивой игрушкой для выходов в свет и удовлетворения его физических потребностей дома, мое мнение его нисколько не интересовало. Мой отец видел в нем перспективную пару и очень хотел, чтоб я вышла за него, – все это время она смотрела в одну точку, грея пальцы о чашку с кофе и была такой беззащитной, что Филиппу захотелось прижать ее к себе и не отпускать, но он чувствовал, что тем самым только напугает девушку.