[34]. Зачем ты с малых лет вселяешь в меня надежду на бесконечное благо, а потом предаешь меня?

Не все ли мы оказываемся на подобном распутье? Не то ли это распутье, на котором мы оказываемся в отношениях с женой? Не обязательно из-за смерти, но просто потому, что всякие отношения несут в себе возможную смерть. Не в этом ли великий вопрос жизни?

Леопарди будет умело и отважно развивать этот вопрос, ни на шаг не отступая, поражая своей силой.

Ученики всегда спрашивают меня: как же он не покончил с собой? На что я отвечаю: «Потому что он был убежден, что в этом вопросе сокрыт путь к величайшему достоинству человека». Вопрос, возможно, риторический, однако он действительно указывает на величие человека: «Мучиться от отсутствия, пустоты и впоследствии скуки кажется мне самым большим признаком величия и смирения, затаившихся в человеческой природе»[35]. Так поступает Леопарди, а Данте, христианин Данте, средневековый человек Данте говорит: «Нет, Христос не мог умереть, оставив все как есть, этого не может быть. Я должен отыскать этот путь. Я не знаю, какой он, этот путь, не знаю, почему он таков, не знаю, где искать его, однако должна существовать другая дорога, жизнь не может быть такой абсурдной и противоречивой».

Итак, после смерти Беатриче Данте тоже оказывается на великом жизненном распутье: либо жизнь представляет собой сплошной обман, смерть побеждает и все обречено, либо существует другой путь. То же распутье, но другой выбор.

И он обращается к своим старым стихам, перечитывает, комментирует и объясняет их, скорее для себя самого, чем для других; так он пишет «Новую жизнь», историю о своей любви к Беатриче. И заканчивает ее, возвещая о «Божественной комедии». Вот последняя страница «Новой жизни»: «После этого сонета явилось мне чудесное видение [впервые мне представилась возможность дальнейшего пути, возможность счастья, жизни, которую нужно понять, исследовать], когда я узрел то, что заставило меня решиться не говорить более о благословенной, пока я не буду в силах повествовать о ней более достойно»[36]. То есть «есть что-то непонятное в этой девушке, в этой любви, в этих взаимоотношениях. Необходимо сосредоточиться и понять, почему Бог дал мне ее, зачем дал мне встречу с ней и почему забрал ее таким образом». Необходимо понять, что же может остаться от того знака, которым она была.

Что может остаться от моей женщины, которую я люблю и о которой знаю, что она умрет? Глядя на своих сыновей, я думаю, что останется от них? Когда я смотрю на солнце и звезды, когда я начинаю говорить с вещами, возникает вопрос: что останется? Что продолжит свое существование? Что будет существовать вечно? Есть ли что-то, что позволит существовать вечно тому, что я люблю?

«Пока я не буду в силах повествовать о ней более достойно. Чтобы достигнуть этого, я приложу все усилия»[37]. Иными словами, есть над чем работать, долго и терпеливо трудиться. Это работа, великими не становятся просто так; великими становятся, неустанно трудясь и идя по своему пути, – пройдет десять лет, прежде чем Данте снова возьмется за перо, чтобы поведать всем о своем открытии: «Чтобы достигнуть этого, я приложу все усилия, о чем она поистине знает. Так, если соблаговолит Тот, Кем все живо, чтобы жизнь моя продлилась еще несколько лет, я надеюсь сказать о ней то, что никогда еще не было сказано ни об одной женщине»[38].

Данте осознает, что он достиг уровня, когда может надеяться рассказать об этой женщине то, что еще не было сказано ни об одной женщине никогда за всю историю человечества и никогда более не будет сказано. Или, лучше сказать, будет говориться всегда, потому что это и есть христианство, это опыт христианства: женщина, или мужчина, или друг, или община друзей знаменуют собой присутствие Тайны, которая сопровождает нас всю жизнь, даже если сам знак меняется или исчезает. Это величие христианской жизни, и оно называется спасением. Спасение: жизнь спасена, смерть – не последнее слово. Но необходимо проделать весь путь, не ища коротких троп, – как мы увидим в дивной песни первой.