Куда ехать, в какой ресторан – Дан, как всегда, не помнил. Выбором занимается Арг: он каждый раз записывает ему имя ресторана в блок памяти. Дану, в общем-то, не так уж важно, где они будут пировать: он небольшой гурман, да и особой веселостью не отличается. Главное, провести вечер с очень хорошо знакомыми людьми: несколькими своими учениками, с которыми пирует каждый четверг уже много лет.

Но одет он для пира всегда соответствующим образом. Сегодня на нем длинное белое платье из тонкой мягкой шерсти и широкая накидка с длинной бахромой из крученого шелка поверх, сколотая на левом плече золотой пряжкой с головой зверя. Его белые волосы и борода свисали длинными вертикальными локонами; голова повязана идущей через лоб широкой лентой, концы её свисают с левого виска до плеча. Сегодня он нарядней, чем в предыдущие четверги: безусловно, благодаря настроению после прошедшей ночи.

Кабина доставила его в вестибюль ресторана. Вся группа уже ждала его там: без него за стол они никогда не садились.

Кулинар, как радушный хозяин, встречал у входа своих гостей. Здесь он – главное лицо. Все блюда пира подбираются только им: никто здесь не может сам заказывать по имеющимся у него программам – для этого существуют столовые.

Люди не всегда пользуются готовыми программами – многим нравится самим выдумать новое блюдо или приготовить уже известное по особому и потом в столовой угощать им, переписывая всем желающим программу изготовления. Иногда, действительно, получается неплохо; но, всё же, это – чистой воды любительство.

Настоящее, высокое искусство представляли кулинары-профессионалы: их считали композиторами вкуса. Каждый из них выступал по четвергам в своем ресторане с программой пира, составленной из тщательно подобранных блюд и напитков, созданных самим и заимствованных из современной или многочисленных старинных национальных кухонь. Незначительно дорабатываясь и меняясь, программа длилась до тех пор, пока все желающие не успевали побывать на ней; и в это время кулинар готовил свою новую программу.

С ним вместе в подготовке её принимал участие художник, создававший оформление блюд, сервизы и приборы к каждой их смене, интерьер зала и его элементы: мебель, скатерти, драпировки. Каждый четверг он украшал ресторан свежими цветами.

Но кулинар не был главным лицом во время самого пира – его роль сводилась лишь к управлению сменой блюд в наиболее подходящие для этого моменты. Царил в зале шут – он организовывал веселье: был режиссером праздничного концерта, участниками которого должны были быть все гости без исключения. Стать шутом мог лишь одаренный артист, обладающий большим обаянием и неистощимый в остроумии. Он вел стол: рассаживал гостей, провозглашал тосты и здравицы и первым запевал застольные песни.

…Искрится вино. В высоких хрустальных бокалах, отделанных металлом рогах, плоских фиалах. Легкое виноградное вино, которое пьют по глотку, которое пьянит чуть-чуть; или безалкогольное – лишь бодрящее.

Шут поднимает свой фиал, протягивает его вперед. Всё замолкает.

Будем все мы вместе, едины,

И радость пусть будет на лицах видна!

Будем все мы вместе! Будем все мы вместе!

Выпьем немного вина!

Что это за песня? Шут случайно наткнулся на запись её исполнения среди собрания песен былой эпохи. Потрясенный, он решил воскресить её: перевел текст и приберег для очередной программы, не меняя ничего ни в мелодии, ни в исполнении – без сопровождения.

У каждого в одной руке вино, в другой – раскрытый веер-экран, на нем текст и ноты. Гости начинают подпевать шуту – его голос звучит над хором; ширится и становится мощным всеобщее слаженное пение.