Так еще не зажившей болезненной раной оставался недавний набег басмачей. Банда вырезала бойцов пограничной заставы. Основная часть пограничников в данный момент находились на проведении плановых оперативных учений. В расположении части оставался немногочисленный личный состав.

Спастись удалось одному только повару, сумевшему спрятаться в пустом котле полевой, в тот момент не растопленной кухни…

      Значительная часть учебного времени уделялась полит-подготовке.

В свободное личное время, как правило, по выходным, курсанты смотрели кино, слушали радио, читали газеты, писали письма домой. Внимательно изучали Устав Караульной и Внутренней службы.

Кроме того, имелся дополнительный ряд обязанностей по поддержанию должного внешнего вида курсантов, а, так – же, чистоты и порядка, как в расположении, так и на прилегающей к нему территории. Несли караульную службу, назначались во внутренний наряд и на кухню.

Будучи дневальными, занимались уборкой казармы, – ровняли койки и тумбочки, чистили пыль, мыли и натирали полы. Обязанность вымыть полы между собой в шутку называли «вождением». Находясь в карауле, Николай то ли по неопытности, то – ли, не придав должного значения положению из Устава, не допускающем на посту не оговоренных действий, киркой выбил на кирпичной стене бензоколонки, которую охранял, аршинными буквами свою фамилию, причем старательно «трудился» над этим в течении нескольких дней. Это было одним и единственным грубым его нарушением за весь срок личной службы. А вот брату Григорию, напротив, в силу своенравности характера, с этим сильно «везло». Создавалось впечатление, что «приключения» сами искали героя. Как-то, находясь на технической территории бронетанкового дивизиона, производя там уборку, Григорий вступил в словесную перепалку с часовым автобатальона, несшего на сопредельном посту караульную службу. Когда словесные аргументы у обоих были исчерпаны, в ход пошли действия. Григорий схватил валявшийся у проволочного ограждения фаянсовый изолятор от телеграфного столба, и запустил им в обидчика. Удар запущенного метательного снаряда пришелся по клапану кобуры револьвера системы Нагана, привел в действие курок оружия. Произошел самопроизвольный выстрел, пуля часовому на сапоге оторвала каблук. На пост прибежала смена вместе с начальником караула, который и вызвал наряд. Проступок был из разряда серьезных, повлек за собой суровое наказание. Обоих нарушителей отправили на гауптвахту. Николай на «губу» понес вечером брату матрац. В списке допущенных нарушений то был не единственный случай.

–Курсант Казазаев, наведите порядок возле уборной, соберите бумажки! -Майор Харлов особенно был щепетилен в вопросах, если дело касалось порядка и чистоты. – А как это сделать, товарищ майор?! Я навряд ли сумею…

–А, вот так, и –вот так! Политрук части Харлов личным примером показал курсанту, как справиться с «трудной» задачей.

–Товарищ майор! Так и продолжайте, а я не рожден для того, чтобы за всеми грязные бумажки подбирать!

– Курсант, трое суток ареста!

– Так не за что, товарищ майор!

– Десять суток ареста!

–Не имеете права, товарищ майор, не положено по уставу!

–Пять суток ареста за пререкание со старшим по званию! Повторите приказание!

–Есть пять суток ареста! …

Многие «шалости», допущенные вне строя, сглаживались, нивелировались, попросту говоря, сходили Григорию «с рук». Видимо сказывалось общее отношение к его непосредственности, своеобразному характеру и нраву, умению вовремя пошутить, что так же вызывало к нему чувство внутренней невольной симпатии.