– Выходи! – я ещё под впечатлением сидела и не сразу сообразила, где мы стопорнули. Глазами непонимающе повела. Названия вроде знакомые, но рассудок как-то пока плавал во мраке, в который меня безжалостно топили последние несколько часов.

Мне помогли выйти – неделикатно за руку потянув.

– Хоть шаг к побегу – я с тебя живьём шкуру спускать собственноручно буду, – пригрозил Хан, даже на меня не глянув. Он вперёд смотрел, но явно в никуда – в свои тягучие, полные мести и боли мысли.

Я его услышала. Предельно ясно.

Мужики за мной в магазин зашли.

А я рассеянно взглядом по помещению скользнула. Продавщицы, меня увидев, побледнели, в лице изменились. Вроде знакомые… я дорогие магазины хорошо знала, как и персонал, потому что с подругами часто гуляла и все новые коллекции на себя примеряла. Не шмотница, но развлечения ради…

А сегодня ничего не видела и плохо различала слова продавщиц-консультанток. Шла по рядам и просто снимала какие-то вешалки, не особо задумываясь, что брала. Ни цвет, ни фасон, ни модель, ни размер – мне плевать было.

– Может, подсказать всё же? – когда очередную вешалку сняла и на согнутую в локте руку повесила, хотя там уже места не было.

– А? – я заторможено вырывалась из паутины пережитого ужаса. – Вот это пробейте, – не в себе пробормотала, дойдя до кассы и свалив кучу перед кассиром. Девушка в сомнении на груду покосилась, на меня, на мужиков, стоящих у выхода в магазин.

– Вы уверены, что вам всё это нужно? – робко уточнила кассирша с виноватым лицом.

– Всё? – вторила я и уставилась на гору тряпок.

– Вещей пять важных пусть возьмёт, остальное лишка! – раздался голос одного из мужиков. Он телефон от уха убрал и, выключив, спрятал в карман лёгкой куртки. – Слышь, малая? – меня презрительным взглядом окатил. – Бегом отоваривайся. Хан сказал: «Пять вещей!», – грубовато повторил для меня тупенькой.

– Тогда, – кивнула я. – Трусы, лифчик, носки… – запнулась и на этом повернулась к охраннику, – это за два предмета считать или один?

– Не умничай, коза, лучше поторопиться, иначе, в чём есть, в том и будешь ходить!

– Футболку, джинсы, – продолжила список для ушей продавщицы. – Кеды, куртку… – запнулась на далёкой мысли, что мне ещё жить и мстить, а стало быть, выкручиваться нужно. – Платье… – чуть в мозгах просветлело. – Мне нужно жениха покорить в самое паховое сердце! – отчеканила голосом, в который возвращалась жизнь.

Одеваться отказалась. Я облёванная, зарёванная чухондра с грязными ногами… Лучше свиньёй похожу, может совесть взыграет у Хана.

Охрана ни слова на это не сказала. Безлико за нами наблюдала, пакеты загребла, расплатилась и к машине меня сопроводила.

– Что-то ещё? – уже дома уточнил Хан, когда вошли в зал на первом этаже, а пакеты с покупками рядом со мной сгрузили.

Меня аж зло взяло.

Он потерял свою семью… а теперь топтал чужую, при том, что понимал, что нас, скорее всего, подставили. Разве это справедливо? Его горе – оно не передать словами, какое страшное! Боль – да, она, конечно, отупляла, ослепляла, оглушала, но как добиться протрезвления у живого мертвеца, потерявшего вкус к жизни и уже нежелающего слышать других???

Как???

Я жить хочу!

И я хочу доораться до этого монстра.

Я НЕ ВИНОВНА! И МНЕ ОЧЕНЬ… ОЧЕНЬ ЖАЛЬ!!!

– Телефон и симка с инетом, – не ёрничала, да и вопрос я восприняла серьёзно. Хан на меня так странно посмотрел, будто я его удивила.

Зато потом удивилась я, когда меня в ту самую комнату поместили, где фотки стояли… В спальню его сестры, сообщив, что можно брать всё, – а там и гардеробная оказалась вместительная, – кроме фоток!