– Как ты думаешь, Бартвеллу не грозит судьба Радковского? – поинтересовался позади меня мужской голос.

– Да нет, что ты, – возразил невидимый собеседник уверенным тоном. – Как потом награбленное сбывать? Радковский – другое дело. К тому же картины его никто и не крал. Похитили-то старинную коллекцию… А вообще, конечно, обнаглели. Хватают все, что плохо лежит. Предметы искусства, антиквариат. Я слышал, человек пять орудуют, целая банда.

– Кстати, Бартвелл с собой тоже такие-то древности привез. Он, говорят, кроме мультимедийных технологий, еще и археологией увлекается, а отсюда летит сразу в Нью-Йорк, так что все его ценности при нем… Может и пострадать.

Я прислушалась – частному детективу трудно пропустить мимо ушей такой разговор. Вдруг пригодится, мало ли? Я развернулась немного вполоборота, чтобы краем глаза разглядеть говоривших. Одному из них на вид уже стукнуло пятьдесят, другой казался значительно моложе. Старший заметил мое движение и сделал знак приятелю замолчать. Я отвернула голову и принялась внимательно изучать безграничные виртуальные возможности, снова водрузив на нос тонированные очки. Зрение у меня прекрасное, а вот глаза мои в такой ситуации, когда рядом возникают столь интригующие разговоры, лучше спрятать от чужих взоров.

Парочка принялась во всеуслышание обсуждать одну из рекламных картинок, кажется, популярной водки, а я задумалась. Про банду и антиквариат мне еще слышать не доводилось. Видимо, явление в Тарасове новое. Или я до такой степени была занята последним делом – ограблением одной известной певицы, что упустила нечто важное из того, что творится вокруг? «Непростительная оплошность», – подосадовала я. И тут Миша Ефремов снова появился на горизонте, причем под руку с Андреем, о проблемах которого за последние несколько минут я успела напрочь забыть.

– Вот, – указал он на меня, чуть ли не ткнув пальцем мне в грудь. – Знакомьтесь!

– Да мы знакомы, – произнес мой провожатый с видимым удивлением.

Мишка хохотнул:

– Уже успели! Узнаю Татьяну.

– На что это ты намекаешь? – рассердилась я. Не люблю, когда меня пытаются представить этакой женщиной-вамп. А Ефремов явно решил поиграть на моих нервах. И не скрывал этого. – Я просто не взяла пригласительный билет и… – я замолчала, неожиданно осознав, что пытаюсь оправдываться. Что это со мной? Искусство, что ли, так действует?

– А она тебе рассказала, чем занимается? – обратился Мишка к Андрею, который выглядел еще более удрученным, чем раньше. Я разгневанно сверкнула глазами на приятеля: не хватало, чтобы он направо-налево откровенничал о роде моих занятий. Все-таки я не сигаретами в ларьке торгую!

– Нет, – качнул головой брюнет. – Так ты с ней хотел меня познакомить? – изумился он, как-то смешно сморщив лицо.

– Вот именно, – гордо сознался Мишка.

Через пару минут мы пили кофе у него в кабинете.

– Это и есть Таня Иванова, гений местного сыска, – продолжал он меня расхваливать Андрею, который косился в мою сторону с недоверием. Весь его светский лоск как ветром сдуло. Он перестал изображать из себя донжуана, судя по всему, настроившись на серьезный лад.

– Андрей Марусич, – снова представился брюнет и протянул мне ладонь для рукопожатия. Кажется, я вполне сошла за товарища. По-моему, этот человек то и дело кидался в крайности. – Занимаюсь золотом, так что материально не стеснен, – добавил он.

– И что? – мне не понравился его тон. Андрей вел себя так, словно собирался сделать выгодную покупку.

– У меня к вам важное дело, – объяснил он, переходя на «вы», как будто внезапно вспомнил, что мы с ним не пили на брудершафт.