– Что ж… Рад за вас.

Серега просиял. Он ушел относить гитару, а Юрий Вадимыч повернулся к Асе со всем пылом потенциального дедушки:

– Может, вы поженитесь? И детей заведете?

– Пока нет. Но в перспективе… – ответила вампирша и улыбнулась во все клыки.

Иерихонушка

Митрополит Иерихоний считал деньги. Со стороны могло показаться, что он читает отчеты о пожертвованиях и преисполняется благодатью. Однако позади его безмятежных глаз, глубоко в мозгу, щелкал счетчик.

Полмиллиона на новую церковь – щелк, миллион на восстановление собора – щелк, два миллиона, чтобы подновить автомо… иконостас – щелк!

Последний щелчок совпал со щелканьем дверного замка. К нему вошли двое, оба горбатые. Один держал в руке пустую птичью клетку.

Иерихоний гостей не ждал, но не растерялся. Определенные люди иногда приходили к нему вот так, без стука и доклада. Правда, одеты они были в синие костюмы, а не в серые плащи.

– Чем могу быть полезен? – спросил митрополит любезно.

– Вот и нам интересно, – не любезно ответил первый.

Второй улыбнулся, но как-то не радушно.

– А вы, собственно, откуда?.. – уточнил Иерихоний.

– От начальства.

– А-а-а!

Иерихоний понимающе закивал и полез в сейф. На свет явился объемистый пакет. Двое посмотрели на него с недоумением.

– От другого начальства.

– О-о-о-о!

Иерихоний нагнулся, открыл двойное дно самого нижнего ящика и извлек второй пакет, чуть побольше.

Первый пришелец хлопнул по пакету ладонью.

– От высшего начальства!

И указал пальцем в потолок. Митрополит проследил направление. На потолке была лепнина. Пришелец вздохнул и неуклюже снял плащ.

– Ыыыыы…

Под плащом оказалась тога и крылья. Ангел сел на стул. Его товарищ остался стоять и разглядывал кабинет. Митрополит неблагочестиво таращился.

– Значит так, – сказал ангел, извлек пачку и вытащил сигарету. – Начальство не довольно. Увольняют тебя, Иерихонушка.

– В смысле?

– А вот так.

Ангел чиркнул спичкой.

– А чем же не довольно? Церкви новые строю, службы провожу, храмы в золоте, пожертвования рекой, прихожане приходят толпами…

– Он не понимает, – ангел повернулся к товарищу. – Слышишь, не понимает он!

Тот зацокал языком и снял с полки какую-то книгу. На обложке был Иерихоний.

– Церкви, значит, строишь? А школу ты хоть одну построил? А? Больницы, может, построил, как в былые времена, чтоб с сестрами милосердия? А?

– Так ведь это работа государства! А церковь о душе должна заботиться!

– Угу, о душе… Черт!

Спичка догорела и обожгла ангелу пальцы. Тут же в углу комнаты возник смуглый рогатый коротышка в переднике.

– Что?

– Извини, Вельзевулыч, это я случайно.

– Опять! – коротышка закатил глаза и исчез в клубах вонючего дыма.

– Ну так вот, – продолжил ангел, пока митрополит таращился в угол. – Скажи, по-твоему, души должны быть необразованными? Лишенными критического мышления? Страсти к познанию? Алло, я с тобой говорю!

Ангел помахал перед митрополитом рукой. Тот очнулся.

– Так… они же ведь тогда… думать начнут. Сомневаться будут в истинном боге…

– Это они в ваших святых трактатах сомневаться начнут, и не удивительно! В них сам черт ногу сломит… прости, Вельзевулыч!

– Опять!

– Ну так вот… да хватит в угол таращиться, как будто чертей не видел! Ну так вот… Все эти твои блаженные души, не оскверненные мыслью, проживают свои праведные жизни, и куда они потом, по-твоему, попадают?

– Как? В рай же!

– Именно! И каково нам, как ты думаешь, коротать вечность в компании идиотов? Они же даже Дарвина не читали!

– Но, но, но… Кого же вы хотите? Безбожников? Ученых?

– А что не так с учеными? Нормальные ребята! Думающие. Внимательные. Интересные. Знаешь, как смешно бывает, когда они к нам попадают, и перед ними – все устройство мироздания, в единой теории… Волосы на себе рвут, как же они такого простого уравнения не заметили.