– Ты знаешь, что тебя могут посадить? – поинтересовался я, внимательно смотря на ее губы.

Тело Лии замерло, и пока она находилась в оцепенении, я руками пробрался под платье, пальцами касаясь нежной кожи поясницы. Господи, как же ахе*енно хорошо чувствовать ее тепло.

– Уберите руки, какая еще тюрьма? – очнулась она, и пальцами схватилась за мои запястья.

– Я даже и слова не сказал о тюрьме. Посадить, я тебя уже посадил.

– Что вы несете?

– Рядом с тобой я стал припудренный, а значит, ты виновата в моем пошатнувшемся здоровье.

– Меньше всякую шваль надо трахать, – зло выпалила она, и прикусив нижнюю губу, отвернулась к окну.

– Маленькая Ли, ты такая забавная, когда злишься. А почему тебя задевает кого я трахаю?

– Меня это нисколько не задевает, просто вы сейчас пытаетесь ко мне приставать, и я знаю, чего вы от меня ждете. Но не ждите. Я не такая, – насупившись, ответила она, продолжая смотреть в окно.

– Я жду трамвая… – не громко продолжил я, как ощутил легкую боль на предплечье. – Что такое?

– Не надо умничать! – грозно поведала Лия, вздернув носик.

– Хорошо, Лия Александровна, слушай сюда. Я давно не мальчик.

– Кто бы сомневался, – буркнула она, сложив руки под грудью.

– А ну ка, не перебивай.

– Пудру верните.

– Я давно не мальчик, и знаю, чего именно хочу от жизни.

– Слава Богу! Но я-то здесь при чем?

– Я знаю, чего хочу от жизни, Лия! Но встретив тебя, понял, чего именно хочу с тобой.

– Только не надо мне запевать о большой и чистой.

– Не стану. Зачем врать? Я тебя не люблю, но сердце мое что-то чувствует, мне так кажется.

– Ну вот, раз кажется…

– И вот, раз оно что-то чувствует, я хочу, чтобы ты была со мной. Ты и так, Лия, уже моя.

– А как же романтика? Цветы? Предложение?

– Руки и сердца?

– Хотя бы просто: «готовы ли вы, Лия Александровна, стать моей девушкой?»

– Ты и так моя девушка!

– Нет. Вы не спрашивали, буду ли я с вами встречаться…

– Ты скоро будешь со мной жить.

– Мечтать не вредно, а еще говорили, что взрослый мужчина.

– Так вот, взрослые мужчины, не несут эту чушь. Ты моя и точка.

– Нет! – прикрикнула она, и хотела уже вырваться из моих рук, но я не позволил ей, лишь сильнее прижав к себе.

– Значит, цветов хочешь?

– Не просто цветов. Я хочу ухаживаний. А иначе, даже не мечтайте.

– Сорокалетний дядька будет на свидания бегать? Зае*ись.

– Я тоже так думаю. Кошмар. Мне нужен молодой парень.

– Когда ты узнаешь, как со мной хорошо, у тебя даже мысли не возникнет о каких-то малолетках.

– Я не скоро узнаю об этом.

– Сама сдашься!

– Нет.

– Ли, закрой рот, ибо я помогу.

– Так помоги…

И я помог, тут же набросился на ее губы, не предоставив возможности договорить. Я жадно целовал ее, наслаждаясь дурманящим вкусом, впивался в ее рот с дикой страстью, ласкал язык, и понимал, как сильно хочу ею завладеть. Завладеть всем ее телом. Очень хочу. Необузданно.

***

Я сидела на лоджии и, касаясь до сих пор припухших губ, мечтательно вспоминала о нашем сегодняшнем жарком поцелуе. Дамир целовал страстно, горячо и надрывно, словно хотел успеть насладиться мною, словно эти поцелуи были его спасением. Он жадно брал все, что я предлагала, при этом, абсолютно не жалея, дарил в ответ свои ласки, стараясь как можно больше показать чувств. Старался показать свое желание и страсть, чтобы я даже не смела подумать о другом мужчине, и он оказался прав – все мои мысли заняты были теперь только им. Одно воспоминание о прикосновениях его пальцев к коже на пояснице, вызывали в моем теле дрожь, а то, как при углублении поцелуя, он порывисто толкнулся бедрами, я четко ощутила его возбуждение своим центром женственности. И даже сейчас, вспоминая об этом, к щекам прилила кровь, и мне стало немного стыдно. Чего уж скрывать, мне нравился Дамир, и не реагировать на него было очень сложно.