Я лежу на влажной траве, ни живая, ни мертвая. Вижу сквозь полуприкрытые веки мужской силуэт, склонившийся надо мной. Мне смутно знакомо лицо, но я все никак не могу вспомнить, где видела его обладателя. Мужчина неподвижен. Он находится на расстоянии вытянутой руки. Молча смотрит мне в глаза. И взгляд у него такой… подавляющий, пробирающийся под кожу. Мне страшно, потому что спаситель мой выглядит весьма зловеще. Хмуро сведённые к переносице брови, немного заостренный нос, губы сжаты в тонкую линию. От него так и веет силой. Но, в то же время, я понимаю, что заворожена его необычной красотой. Да, именно так. Он красив. И красота эта брутальна, груба. Та, что заставляет девичье сердце биться быстрее. Мужчина приближается к моему лицу, нарочито медленно. Будто бы смакует момент, словно наслаждается моим испугом, моей растерянностью, а затем его губы накрывают мои. Его поцелуй на удивление нежен, тактичен, он словно пробует мои губы, слегка касаясь их. Но уже спустя несколько секунд его язык проникает в мой рот – жадно, грубо, волнующе. Я целую его, отдаюсь его власти. Из-за этого мужчины я забываю, как дышать. А потом внезапно раздается пронзительный крик и грохот ударов. Испуганно отпрянув от незнакомца, я оглядываюсь по сторонам. Никого нет, только мы вдвоем и природа. Чувствую прикосновение к своему плечу и, повернувшись, замираю. Губы мужчины искрятся в предвкушающей улыбке, скорее даже, в оскале. Он смотрит мне в глаза. Черными, как ночь, глазами. И в его взгляде ни капли нежности, в них самое низкое, самое постыдное, что может быть. Вожделение, в его первозданном виде. «Дамир» – эта мысль, словно выстрел в голову, пронзает мой сонный мозг. И снова оглушает грохот ударов, а в следующую секунду я открываю глаза, испуганно подскакивая на кровати. Пытаюсь прийти в себя, успокоить сбившееся дыхание. Потянувшись к лицу, провожу кончиками пальцев по контурам губ, хранящих до сих пор вкус поцелуя из моих грез.

– Лия! – услышала крик со стороны двери и последующие удары. Подскочив с кровати, едва дыша от страха, включила свет в комнате и, взяв с кресла халат, накинула его на плечи. Удары продолжались – оглушительно громко, сильно. Кажется, вот-вот, и дверь не выдержит.

Начиная волноваться за сохранность двери, выбежала в прихожую.

– Лия, это я! – сквозь шум услышала голос подруги.

– Руслана? – повернув замок, открыла дверь, удивленно глядя на стоящую на пороге Руську. Девушка выглядела плачевно – растрепанная, с перепачканным потекшей косметикой лицом, зябко обнимающая себя за худенькие плечи.

– Наконец-то, полчаса уже в дверь тарабаню, – всхлипывая, пробурчала она и, потеснив меня в сторону, прошла в квартиру.

– Что с тобой случилось? – закрыв дверь, повернулась к Руське, окидывая взволнованным взглядом.

– Жень… – всхлипнула она, прикрывая лицо руками. Ее плечи тряслись от раздирающего плача. – Женька, – прошептала в закрытые ладони.

– Что он сделал? Руся, что он сделал?– приблизившись к ней, схватила ее за предплечья. Потрясла, пытаясь привести в чувство. И сама была в панике, испугана. Неужели этот подонок ее обидел?

В ответ девушка еще больше зарыдала, мотая головой. Понимаю, что сейчас от нее совершенно ничего не добьешься, но нужно было как-то унять истерику.

Успокоившись сама, отвела Руслану в кухню, усадила на стул и отошла к плите. Поставив на огонь чайник, насыпала в заварочный чайничек ароматных трав. Руся все это время послушно сидела на стуле, всхлипывая и растирая мокрыми руками тушь по лицу.

Когда напиток наконец-таки был готов, я уселась рядом с ней и, подставив подруге чашку, заставила ее сделать несколько глотков. Спустя некоторое время, Руся немного успокоилась, слезы перестали катиться по лицу непрекращающимся потоком, а взгляд сфокусировался на мне.