Мидхат был одним из немногих людей, которые вертят земной шар. Хочется быть рядом с такими, потому что до мурашек уютно на душе.

– А я вот с дежурства домой иду, – сказала Венера и, прежде чем опустить глаза, заметила в аккуратно подстриженной бороде проседь.

– А я ступени чищу. Чтобы, если зайдет кто, – не поскользнулся. Хотя… мало кто сюда ходит.

Они одновременно и порывисто взглянули друг другу в глаза. Так глубоко, что Венера невольно отшатнулась:

– Скажите… А раньше… Могла я вас где-то видеть? Вы у нас в больнице не лежали, нет?

Венере не в первый раз чудилось, что она знала этого мужчину раньше. Она хорошо помнила то время, когда он только появился в поселке; как люди сперва не приняли этого человека, который не сближался ни с кем, а только читал и читал Коран и следил, чтобы мечеть строили хорошо. И как однажды кто-то позвал его к себе в дом почитать на поминках, после чего Мидхат сделался своим, будто жил здесь всегда.

– Хотите войти? – спросил он.

Венера растерянно поднялась на пару ступеней, но вдруг передумала:

– Я… в другой раз зайду.

Прощаясь, они вновь пожали друг другу руки, и Венере показалось, что пальто сжало ее сильнее. Женщине захотелось скинуть его, и она поспешила уйти. Но, отойдя от мечети на несколько шагов, Венера обернулась. Мидхат будто знал, что так будет, пошел ей навстречу.

– Я… я не знаю, почему не хочу внутрь. – Она подняла глаза на минарет и вновь взглянула на Мидхата: – Мне неспокойно… Вернее, я думала, что все уже решила, и еще вчера мне было легко, да и сегодня тоже. Но когда подошла сюда, когда мы поздоровались, когда вы позвали внутрь, в одно мгновение что-то со мной произошло. – Венера жадно вгляделась Мидхату в лицо. – Ах, вы же не знаете! Что я ушла к нему, к ним, а потом не выдержала.

Венера оборвала себя, и глаза ее заблестели. Мидхат взял ее за плечи.

– Сегодня четверг, – с казал он. – День, когда за умерших читают. И за живых.

Венера достала кошелек и дала мулле десять рублей садәкә.

– Почитайте за Резеду и Марата, брата и сестру. Их отца зовут Шамиль.

– Знаю. Почитаю. Ступайте, вы замерзли.

Венера и правда озябла, она легко побежала по тропинке и почувствовала, что ноги промокли еще больше. «Выброшу эти сапоги. И новое пальто куплю», – подумала она. Ей вдруг захотелось погреться у костра, не у печки, а именно у костра. Весной они с Резедой любили временно подружиться с мальчишками, чтобы те взяли их в свою компанию, к костру. И было удивительно тепло рядом с весенним костром. А когда постарше стали, мальчишки сами звали к себе девочек, а они еще не сразу соглашались, но поддавались уговорам, якобы, чтобы шашлык поесть, хотя каждая девушка непременно была в одного из парней влюблена…

Не смогла Венера пройти мимо дома Суфии. Постучала пальцем по оконному стеклу. Суфия вышла. Сели на лавку. Покормили пшеном птиц. Потом вошли в дом. Венера с удовольствием скинула с себя тесное пальто. Суфия заметила, что это пальто Резеды, но вслух не сказала. Венера стянула сапоги, мокрые носки, надела теплые вязаные гетры и прикрыла от удовольствия глаза.

– Я вам подарок приготовила. – Суфия подала Венере аккуратно сложенный комплект постельного белья. Венера растерянно взяла его.

– Мы спим раздельно, – сухо сообщила она.

Суфия сглотнула какое-то бранное слово. Венера развернула наволочку, сунула в нее руки:

– Я могу выдержать равнодушие мужика. Но ненависть ребенка – это уже слишком. – Она скомкала наволочку и швырнула на лавку.

Суфия набрала в чайник воды. И они с Венерой стояли у плиты и ждали, когда вода вскипит.

– Я поговорю с ней, – пообещала Суфия.