За окном, совсем близко, раздался скрип колес, который сопроводила громкая ругань. Баронет уже хотел встать, чтобы утолить свое любопытство на тему французского умения решать конфликты, но тут взгляд его упал на поднос, где в стопке еще непросмотренной почты виднелся уголок конверта из выбеленной тонкой бумаги.

Сердце сэра Джорджа стремительно взлетело вверх и снова заняло свое место, учащенно забившись. Сделав глубокий вдох, словно боясь спугнуть это послание, он аккуратно взял письмо и с закрытыми глазами вдохнул густой аромат женских духов. Несколько мгновений баронет не шевелился, наслаждаясь своим состоянием, затем позвонил в серебряный колокольчик, расплываясь в улыбке, которую не удавалось скрыть.

Вошел лакей с тщательно прилизанными усами и выпрямился в попытке втянуть тугой живот.

– Сэр?

– Скажи мне, Геральд, – баронет показал ему строгий конверт без единой надписи. – Откуда это?

– Все подобные письма, сэр, – невозмутимо ответил слуга, – были принесены уличными мальчишками без каких-либо пояснений. Это доставили рано утром.

– Почему ты не сказал мне сразу?

– Не было приказа, сэр, – на лице Геральда не дрогнул ни один мускул. – Это ведь не единственные письма для вас от дам.

– Это – особенные письма от особенной женщины, – заметил сэр Джордж, шевельнув бровями, и прибавил: – Хотя бы потому, что я даже не знаю имени отправителя…

Он с усмешкой покачал головой, словно удивляясь собственным словам, затем жестом выставил лакея и поднялся с кресла.

Джорджу Беррингтону было около тридцати лет. Как единственный сын своего отца, он унаследовал титул и скромные владения семьи, но до сих пор не обзавелся своей. Он любил игру в карты, выдержанное вино, общество красивых женщин и грезил мечтами о членстве в палате лордов. Будучи склонным к расточительству, он щедро платил прислуге и различного рода мастерам, чем в считанные месяцы завоевал в Париже репутацию приятнейшего джентльмена. В высшем обществе его имя было на слуху, и этот факт мог легко объяснить тайные письма от поклонницы. Вот только, от какой именно сэр Джордж до сих пор не мог и догадаться. Есть ли ответ в этом очередном послании?

Он щелкнул языком и решительно вскрыл конверт.

– «Я два дня была лишена возможности увидеть Вас, – витиеватые буквы складывались в длинные строчки по диагонали листа. – Как глупо, о, Боже, мучиться любовью и не иметь счастья вкусить ее. Мне не достает даже смелости заговорить с Вами, так как нет ничего страшнее для женщины выказать запретное чувство. Но при одном только упоминании Вашего имени, я чувствую, как мое сердце выпрыгивает из груди, а голос начинает дрожать. Предательские, тайные мечты почувствовать Ваши объятия, сэр Джордж! Что же делать с этим… Нет, Вы не понимаете. Что Вам до безумной страсти несчастной женщины, которая даже не смеет признаться в этом самой себе, но задыхается, лишь только замечает Вас на улице…»

– О, ведьма, – прошептал баронет, поправляя воротничок. – Я уже готов отдать любые деньги за возможность увидеть ее. Молода ли? Безусловно. Хороша собой? Не уверен, но женщина, которая охвачена пламенем любви, привлекательна своим безумием.

Он закусил губу и продолжил чтение.

– «Не имея возможность встречаться с Вами лично, я готова позволить Вам написать мне письмо, сэр Джордж. Разрешить бумаге передать мне Ваши прикосновения и слова, если Вы можете хоть немного поддержать влюбленную в Вас даму. Ваше послание вы можете отдать одноглазому мальчику – чистильщику обуви с площади Шатле. Надеюсь на Ваше благородство и слово, что Вы не будете искать встречи со мной. Навеки Ваша».