– Ну что, взломщица, садись завтракать, потом расскажешь, зачем гуляла посреди леса, да ещё и ночью.

Мужчина оказался весьма почтенного возраста, с бородой и ясными добрыми глазами. Было видно, как он улыбнулся сквозь усы, по-доброму так, как дедушка в детстве.

– Спасибо – я с трудом села и виновато посмотрела на старика.

Он хитро прищурился и сказал:

– Зови меня дед Матвей. Как тебя- то кликать?

– Людмила.

– Значит Людмила, Милка.

Милкой меня называли только дедушка с бабушкой и ещё один очень близкий человек, от этого обращения слезы защипали глаза. Соберись тряпка, не хватало только опять в истерику впасть.

Он положил на стол полотенце и поставил на него сковородку, на которой еще шкврчало мясо с картошкой. Налил травяного чая в железные кружки, от которого исходил аромат лета, детства, сена и чего-то счастливого.

От всего этого великолепия мой желудок жалобно зарыдал в полный голос. Повторного приглашения мне не понадобилось, с видом королевы, я жадно проглотила половину и уже, не торопясь, пила чай.

Дед Матвей почти ничего не ел. Изредка поглядывал на меня из под густых бровей и улыбался одними глазами.

– Что ж тебя милая как зайца-то в поле загоняли? Али натворила чего?

–Да вот и сама не пойму – я улыбнулась – вроде приличная женщина, свободная как ветер в поле, а тут аж целый сериал по мою душу развернулся.

Разговор потек сам собой, я, не спеша, но очень возмущаясь, рассказала о своих приключениях. Дед не перебивал, но хмурился, а мне с каждым словом становилось легче. Это так всегда, чужому человеку можно доверить то, что своим не сможешь сказать.

– А что же супруг?

– Я его на заслуженный отдых отправила. Честно терпела двадцать лет законного брака и пару гражданского. Он жениться категорически не хотел, согласился только когда я из бедности семью вытаскивать начала и дела в гору пошли. Но по-честному старалась семью сохранить. Это из серии: «что нашла, то и целуй». Все думала, что сыну нужен отец, пусть такой, но родной. А потом, как проснулась, поняла, что больше не хочу быть кошельком и дом работницей в одном лице, хочу жить, хочу спокойствия и уважать саму себя. Хочу приходить домой и не ждать, в каком состоянии придет супруг и начнет качать свои законные права и выливать вечное недовольство. Да и вырос он уже, никак полтинник стукнул, пора бы своим умом жить и начинать обрабатывать себя самостоятельно. Вот сын Елисей другое дело, он в меня, трудяга. С детства пытался подработать, чтобы мне полегче было, и по дому всегда помогал. Приду, а у меня уже яичница на столе… Когда подрос и стал за меня заступаться, я поняла, что пора заканчивать этот фарс.

Дед долго смотрел на меня и молчал. Затем подошел, положил руку на затылок и быстро убрал.

– Пора тебе, девка, в дорогу. Ничего не бойся, все в итоге к лучшему. И запомни: не все-то ночь, что темным окрашено и не все день, что сияет.

– Дедушка, что все это значит? Вы будущее предсказываете?

– Будущее детка мы строим сами. Перед нами тысячи дорог и только сам человек решает, в какую сторону идти. Свернуть на тропинку не испугавшись или остаться и погибнуть в лесу. Только прилагая усилия, мы можем дойти, куда нам захочется.

Я хотела еще расспросить деда, но тот уже отошел и начал перекладывать вещи в сундуке. Сундук. И как я его раньше не заметила? Вроде и не было его… Добротный такой, видно, что раритетный. Достал старую охотничью дубленку, она хоть и мужская, но по размеру мне больше подходила, чем необъятная, драная куртка, в которой я пришла.

–Иди, говорю тебе! Провожу до дороги, а там попутку поймаешь.