– А также мастерскими, станками и инструментом, патронными двуколками, их же запряжками, шанцевым инструментом, запасами телефонного провода и прочим. Ваша задача, Юлий Оттович, будет много сложнее. Ваша задача: сделать так, чтобы тому же Боровскому было вообще чем заведовать.

– Простите, это как?

– Получить в интендантстве все причитающееся на отряд. Желательно – сверх того…

– Как это?

– А я не знаю! Однако же – лично видел. В их инструкциях и циркулярах сам черт не разберется. Это война, поручик, натуральная война: выбить из «суконных» то, что тебе и так положено. И я вас отправляю на передний край, извольте видеть. Есть ли возражения по существу?

– Но как же…

– Учиться воевать. Бить врага его же оружием, знать все циркуляры и параграфы. Нет опыта? Да и у меня его, признаюсь, нет…

Шмит неопределенно хмыкнул что называется, «под усы», по молодости еще, похоже, ни разу не бритые.

– Владимир Кириллович, а не будете ли вы меня… поминать так как неких интендантов в Порт-Артуре?

Рыков окончательно понял, что его порт-артурская «одиссея» отнюдь не тайна для офицеров отряда. Впрочем, полагать что-либо иное было бы вовсе смешно. Отступать стало некуда, оставалось только атаковать:

– Рискните проштрафиться и узнаете. Тамошних субчиков я публично расписал в последних выражениях. Вызова не дождался. Вор там был на воре и вором вора погонял, а тупицы и бездельники наличествующие боеприпасы к передовой не могли вовремя организовать… Юлий Оттович, здесь мне необходим человек, на которого я смогу положиться совершенно. То есть довериться полностью. Нет у меня ни желания, ни, что главное, времени заниматься финансовой и прочей материальной частью.

Посмотрите, каково: тот же Боровский, к примеру, подает мне заявку на две возвратно-боевые пружины к «Максимам». Представим опять же, чисто умозрительно, что на складе у нас в отряде данных пружин нет. Я отсылаю заявку в интендантство, в чаянии удовлетворения ее в двухнедельный срок. Проходят две недели. Я сношусь с интендантством и получаю уверения, что запрос отправлен и решение ожидается, хотя что тут, собственно, решать… проходит еще две недели. В отсутствие необходимых запасных частей и выхода из строя двух действующих пулеметов, мы с начштаба должны перекраивать учебное расписание, сокращать учебные стрельбы и так далее… Улавливаете суть?

– «Не было подковы…»?

– В точку! Армия, как вам известно, «марширует брюхом». Известные нам Карл шведский и Наполеон французский более всего поплатились за неразумную растянутость коммуникаций и отсутствие не только наиболее часто упоминаемых продуктов и фуража, но и просто свинца, ядер и пороха… Короче, Юлий Оттович, согласны?

– Ежели думать в таком виде… Да!

– Благодарю вас. Готов, кстати, открыть и еще одну, немаловажную мне причину, по которой я решил просить о содействии именно вас.

– Какую же?

– Вы честный человек, Юлий Оттович.

– Простите, не понял.

– Просто: данная должность имеет немалые возможности для… скажем так, извлечения некой материальной выгоды, якобы не в ущерб делу… Короче: уверен в том, что со спокойной душою могу доверить вам как отрядный «кошелек», так и свой собственный. И – артельные солдатские копейки. Так-то.

– И из чего же, позвольте осведомиться, вы сделали подобные умозаключения?

– Всего лишь опыт жизни… Но я ведь не ошибся?

– Будьте покойны.

– Ну вот, а вы давеча в собрании, кажется, жаловались на скуку в армейской службе…

– Какая уж тут теперь с вами скука…

Кроме Шмита других кандидатур не было вовсе. Взвод пока что «потянет» и старший унтер, хотя бы отчасти. Не назначать же «на тыл» уж совершенно «зеленых» Алексеева или Григорьева, полная несуразность получится. Рыков еще до разговора ознакомился с личным делом поручика и только присвистнул. И было отчего.