Артур присвистнул. За такими дверями что попало не хранят. Вот только как бы эта преграда не оказалась для него столь же непроходимой, как и для индейцев.

Любопытство, разумеется, победило. Мысль спокойно доехать до Дали трепыхалась еще минуты две, пока заводил двигатель вездехода. Но благоразумие улетучилось, стоило мотору отозваться на нажатую клавишу пуска низким рыком. А водитель остался наедине с тем самым чувством, что уже успело сгубить немало кошек.

Говорят, Аврора в былые времена была совсем не тем пасторальным местом, каким ее любят рисовать старики. И города с модульными заводами для обслуживания верфей сюда завозили совсем не мирные космогеологи. Нет-нет, да проскользнет слушок, что где-то посреди дремучих аврорских лесов до сих пор таятся военные бункеры. А там, за бронепластинами – невероятные арсеналы, бесконечные склады продовольствия в вакуумных контейнерах, гравитонки и вообще все, что только душа пожелает. Стоит ли удивляться, что никто ни разу ничего подобного в Авроре не находил. Даже несмотря на то, что на грифы «секретно» ребята из техбюро плевать хотели: все равно те, кто мог бы наказать за преступное небрежение, давно рассеялись по галактике грустной атомарной пылью.

Артур в эту чепуху, конечно, не верит. Но из-за рассказа восхищенных индейцев в душе зашевелилась растерянная надежда. А ну, как именно он-то и найдет то самое, невероятное хранилище? А в нем – никак не меньше дальнекосмического крейсера. Причем не обычного, а волшебного. Потому что пригодную для межзвездных рывков бандуру нынешнее человечество не заведет, даже если остаток жизни будет освещать дома свечками. Не те ныне энергетические потенции, чтобы межзвездные гравидвигатели запускать…

Неожиданно накатила непрошенная злость на тех отморозков, что лишили человечество такого прекрасного, невероятного будущего. Чувство это порой настигает каждого жителя Дали. Деда – когда в очередную малопонятную годовщину какого-нибудь древнего события надевает старую темно-синюю форму. Бабушку – когда разглядывает старые фотографии с курортов Нового Энцелада. А на Артура такая злоба накатывает каждый раз, когда он смотрит на небо. На звезды, которые поманили было своей досягаемостью – и превратились в далекие и недоступные синие точки, окутанные лиловым маревом рукотворной туманности.

И лишь один бессмысленный вопрос стучится в голове раненой птицей: зачем?! Как можно было не поделить галактику, в которой при все новых и новых взрывах рождаемости по-прежнему больше звезд, чем людей?

Описанный индейцем маршрут Артур одолел без особых приключений. Направо, затем еще раз направо. Десять километров по дороге – старики такие называют грунтовками, но вездеходы на лингвистические изыски плевать хотели, им что шоссе, что тропа звериная… А вот и здоровенная лужа черной грязи. Застрявшие амеры и впрямь превратили несчастную лужицу в настоящую кашу.

Вездеход надменно поднял два фонтана липкой черной жижи. Это вам не исторгающие клубы дыма самоделки индейцев, которые они и мастерят из черт знает чего, и заправляют тоже черт знает чем. Сердце в груди взволнованно бухнуло. Парень поморщился. И ведь понимает прекрасно, что напорется хорошо если на очередную заброшенную подстанцию. Но глухая робкая надежда все равно попискивает откуда-то из зыбкой неопределенности. А вдруг?

Вездеход прошелестел высокими ребристыми колесами мимо покосившегося ограждения из пластиковой сетки. Впереди – здоровенный холм, из подножия которого торчит массивная бронеплита. Артур даже из кабины вездехода разглядел на ней несколько подпалин. Прав был амер. Таящая нечто неизвестное дверь выстрелы из лучевого ружья изволила высокомерно проигнорировать.