– Дурак! – капельки застучали ещё чаще, ещё звонче. – Это не просто девчонка из толпы людишек, она связана с СГБ. Ей под кожу плеча вживили чип, который указывает её местонахождение. Новое изобретение Человеческого государства. С помощью этой милой штучки СГБ может отдавать любые приказы, и носитель чипа выполнит их беспрекословно. В бой, так в бой, суицид– без проблем, убийство собственного брата – пожалуйста. Чипы вживляются не только государственным служащим, но и членам их семей. Я тебе больше скажу, эта дрянь и провоцирует приступы.

– Для этого я и перетащил девочку через портал. Я увидел, что её аура истончена, посмотри, насколько она тусклая, и эти бурые вспышки… По моим подсчётам девчонке осталось от силу два года, а потом– смерть. Мне нужна твоя помощь, исцели её. И пусть она навсегда останется здесь, отрезанная от своей родины, друзей и родных, но живая.

– Ладно, но ты мне будешь должен. Постараюсь восстановить её ауру и извлечь высокотехнологичную пакость. Только с истериками этой малышки разбирайся сам. Ну вот, заболталась с тобой, девчонка начала просыпаться. Придётся вновь погружать её в сон.

Звон капели превратился в шум дождя, не промозглого осеннего, а тёплого, пробуждающего к жизни, успокаивающего, исцеляющего.

* * *

Проснулась я от ослепительно– яркого солнечного света бьющего в лицо. Открыла глаза, зажмурилась вновь, довольно потянулась. Всё моё существо наполняла какая– то энергия беспричинной радости. Так чудесно я себя не чувствовала уже давно, с раннего детства. И вот таких пробуждений, как это, от солнца, свежего ветерка, проникающего сквозь приоткрытое окно, у меня тоже давно не было, с тех самых пор, как умерла бабушка, и меня перестали возить в деревню. Лёгкая дымка сна развеивалась, истончалась под напором света и странных звуков, доносящихся с улицы. Звуки пробуждали в памяти что-то далёкое, давно позабытое, всё из тех же детских лет. Я распахнула глаза и поняла, что комната мне не знакома. Огромная кровать, занимающая почти половину помещения, небольшой стеклянный столик, шкаф и панорамное окно во всю стену, задёрнутое лёгкой белоснежной, с серебристым отливом, занавеской. Всё такое воздушное, струящееся, невесомое, словно сотканное из облаков.

Так, и где это я нахожусь? Комната не походила ни на мрачные тюремные застенки, ни на бандитский притон. Да и не так уж я много выпила вчера, чтобы, хорошенько похулиганив, оказаться в полиции или в гостях у преступных элементов. И что с моей рукой? Повязка довольно плотная, водонепроницаемая, из какого –то странного материала. Рана под ней не болит, лишь зудит немного. А как я эту рану получила? Порезалась? Ударилась? А может меня хотели убить? Нет. Глупости! Сейчас я такого себе напридумываю.

Хорошо, начнём с другой стороны. Вчера пришёл Миша, мы разговаривали, пили вино, а потом мне стало плохо. Наверное, накрыл очередной приступ. Я просыпаюсь в незнакомом месте… Больница, вот что это! Хорошая, комфортабельная больница для высокопоставленных граждан Человеческого государства и их семей.

Я подошла к окну и не смогла сдержать вздоха удивления. За окном раскинулся зелёный луг, усыпанный мелкими бледноватыми цветами. Луговая трава пахла пряно и сочно. С лева и с права, окутанные голубоватой дымкой, высились горы, а впереди, дрожало, пенилось, блестело, в лучах полуденного солнца, море. И над этой бирюзовой гладью, что сливалась с линией горизонта. в пронзительно– синей небесной выси, парили чайки, крикливые, счастливые и свободные.

От насыщенного солёного морского запаха, от благоухания луга слегка закружилась голова.