Глаза быстро освоились с сумраком и скоро они видели друг у друга даже небольшие родинки и мелкие веснушки.

– Что смотришь, неопытный муж, раздевай жену.

Время шло к вечеру, и она засобиралась домой.

– Не дай бог, если нас в таком виде свекруха застукает, – я всё же, Володя, пока в её глазах и в глазах своих родителей непорочная девушка, и надо не разочаровать их в этом.

Как говорил Лёха Капустин, сосед Владимира, лет на семь его старше, – каждый постигает тайны семейной жизни лично сам, методом тыка. У кого-то это получалось сразу, у другого со второго или с третьего раза, а у кого-то личная жизнь никак не вязалась. Лёху его подруга не дождалась из армии. Женился он, как сам говорил, по пьянке и жил бы отлично, если бы временами не запивал. Слегка выпив, он мог ответить на все вопросы, касающиеся интимных отношений мужчины и женщины. Любовь как таковую он отвергал, считал, что любви нет, а есть инстинкты.

– Инициатива, Вовка, должна исходить от мужика. С бабой всё проще, а с девчонкой надо поделикатней, поэтапно. Сначала начни целовать, целоваться все любят, а там можно, целуя, и руки распустить. На этом, Вовка, весь мир стоит, смелее, сосед, все когда-то начинали с поцелуев.

Вспоминая нравоучения Лёхи, Владимир находил, что не он был инициатором с Галкой. Всё исходило от неё. После последней встречи с Тамарой, ему неожиданно пришла мысль, – зачем Галка поторопилась? Может быть, чтобы привязать его к себе попрочнее? А зачем? Девка она видная, могла бы и с любым другим задружить. Видимо, как и ему не терпелось всё поскорее самой испытать и пережить. Если бы она не взяла инициативу в свои руки, ей пришлось бы долго дожидаться его смелости. Но всё же одно ему в Галине не нравилось: она во всём знала чувство меры, могла закончить любое свидание на самом волнующем месте, охладив весь его пыл поговоркой, что очень хорошо, Володя, – это тоже нехорошо. Всё у них было впервые, впечатления самые яркие, поцелуи самые сладкие, а объятия…. Объятия были так сладостны, что молодой муж ждал очередного свидания, считал мгновения разлуки.

– В Иркутске, Володя, снимем квартиру и тогда намилуемся, а пока Володя, будь благоразумен.

В области она купила книжку на английском языке об интимных отношениях полов, читала и учила своего молодого мужа терминам.

– Как называют твой по-научному, в книге, мне совсем не нравится, фу противные слова. А от трёх наших букв меня просто бесит. Лучше мы будем его звать … толкушкой. А половой акт Володя называется сексом.

За два дня до отъезда мать усадила сына за стол и сказала: – Сын, тебя я вырастила, поставила на ноги, ты уже взрослый. Сказала и замолчала, собираясь с мыслями и, набираясь решимости.

– Ко мне давно сватается Семён, мужчина, что работает у нас сторожем. Пришёл с войны раненый, жена жить с ним не захотела и ушла. В общем, мы, сын, решили пожениться. Как ты уедешь, он перейдёт ко мне. Ты как, сынок, против или нет? Владимир вздохнул.

– Я даже, мама, не знаю, что и как сказать тебе, но я не против. Тебе одной будет плохо, а вдвоём жить всё же веселее.

Мать заплакала, – спасибо, сынок, и скоро ушла, как понял Владимир, поделиться этим разговором с Семёном.

Поехали в Иркутск четверо одноклассников. Кроме них ехали: Ирина Попова в педагогический институт, Леночка Семкина в финансово-экономический. Иван Ерёмин ехал в горно-металлургический институт, но на горный факультет, ехал он во второй раз, в прошлом году завалил математику, вернулся домой, поработал в токарном цехе РМБ и ещё раз закончил десятый класс в вечерней школе. Имел два аттестата и отправил документы, кроме института, ещё и в ангарский техникум на механика, собирался сдавать экзамены в оба учебных заведения. Учиться Иван пошёл на год раньше, чем Владимир, так как родился в августе, а Владимир в ноябре, а в первый класс детей, которым на первое сентября не исполнилось 7 лет, не брали, вот и пришлось Владимиру лишний год ходить в детский садик.