Опять эта загадочная пси, да ещё и про нейро говорит – что же это такое? Очевидно, что это какие-то продвинутые информационные технологии.

«Судя по всему – прямой интерфейс человек-компьютер? То-то они тупят, привыкли, как я к калькулятору!»

Довольный своей догадкой, я отвлёкся от действий Оганесова и задумался об этой или этом пси.

– Нет доступа, – сказал Оганесов, спустя некоторое время. – Я не могу отсюда управлять, только смотреть.

– Значит надо смотреть, – сказал я. – Что ещё отсюда можно увидеть?

– Я смотрел только второе кольцо, – задумчиво проговорил Оганесов, – а стоит, пожалуй, ещё глянуть.

– Если ты не можешь управлять, то кто может? – Спросил я его. – Кто-то из экипажа?

– Да.

– Интересно весь экипаж погиб или кто-то уцелел? Ведь только они смогут восстановить корабль? – Я в своих размышлениях увидел, как мне показалось, свет в конце тоннеля. – Командир, нам надо искать экипаж, а не пытаться попасть на это кольцо, где полная тишина и нет средств наблюдения.

– Учитывая выясненные обстоятельства, согласен, – как-то тихо ответил мне командир, устало сидевший на полу, прислонившись к стене.

Я взглянул на него и понял, что ему стало хуже:

– Это ранение?

– Да, боевой коктейль стимуляторов с регеном стали хуже действовать. А повторно сейчас колоть не желательно. Только если бой.

– Ему надо будет отдохнуть, – повернулся ко мне Оганесов.

– Надо, но пока я в норме, – сказал командир, – небольшая слабость.

Внезапно меня заинтересовал вопрос времени, как его посмотреть я не знал, но не стал усложнять и просто спросил:

– Сколько мы уже тут бродим?

– С момента инцидента шесть часов двадцать минут, – ответил мне командир.

– Незаметно время прошло.

Пока мы разговаривали, пока я рефлексировал о бездне незаметно прошедшего времени и снова вспоминал свою семью, Оганесов продолжал что-то делать на своем компьютере. Я не знал, впрочем, я много чего тут не знаю, что у него за прибор, но решил для себя называть его компьютером, для ясности.

– Есть сигналы! – Внезапно сказал он.

– Что?

– Что? – Наши с командиром возгласы слились в один.

– Кто-то стучит рядом с датчиком аварийным кодом. Хороший уровень сигнала. Ʃ-Ω-Ʃ, пауза… А вот снова Ʃ-Ω-Ʃ. Тишина… Снова Ʃ-Ω-Ʃ…

Я сначала не понял, о чём это Оганесов говорит, а потом всё стало ясно – это был сигнал СОС, азбука Морзе, прошедшая через века.

– Откуда сигнал? – Спросил командир.

– Пытаюсь разобраться.

Я снова посмотрел на голограмму, заглядывая за плечо Оганесова. Он перебирал линии, открывал их обозначения, сравнивал с каким-то списком в отдельном окне.

– Мне кажется, это в районе мостика, – Оганесов показал в списке строку с длинным буквенно-цифровым обозначением, – нам наверх.

– Мы можем ответить? – Мне по-прежнему не хотелось никуда идти без точной информации.

– Только так же, стуком. Если там смотрят в локаль, то увидят.

– Господин Никитин, Тит, ты молодец, – сказал командир. – Сейчас бы лезли вслепую в осиное гнездо, если бы ты не остановил меня.

Оказывается, я их ошибки реально могу исправить. Несмотря на то, что ничего тут не понимаю:

«Говорили же в школе – вредно на калькуляторе считать!»

Я решил прозондировать про пси:

– Это отсутствие пси командир? Вы же готовились?

– Да, но, как видишь, плохо помогло. Всё-таки мы не спецчасти СФЧ и милесы-коммандерос.

Какие-то новые сущности всплыли, но сейчас не до них: «Выживу – узнаю!»

– Оганесов, где тут датчики? Где стучать? – Командир выглядел собраннее и бодрее, чем пару минут назад.

– У шлюза в кольцо, но можно и тут попробовать. Я посмотрю в локали, как сработает.

Командир взял иглер и начал бить прикладом по металлическому полу – глухие удары распространялись по шахте. Три удара с паузами, три быстрых, три с паузами. Повтор, ещё повтор.