И это все – один большой букет.
Вот так и мы, сдружившись в Анкаване,
И русский с белорусом, и армяне,
Как в том букете, нежном и духмяном,
Друг другу дарим и тепло, и свет.
Виктору Кумакшеву
Кумакшеву ныне,
Уздечкой звеня,
В честь именин
Подарили коня.
Друзья поздравляли,
Устроив банкет,
Здоровья желали
И жить много лет.
Закончилось поздно
Веселье и смех.
Жемчужины-звезды
Глядели на всех.
И месяц-полтинник
Свидетелем стал,
Как наш именинник
Коня оседлал.
Что может быть краше:
Ночь при луне
И Виктор Кумакшев
На белом коне.
«Я Божьей милостью поэт…»
Игорь Чурдалев в своем поэтическом выступлении по телевидению сказал, что он не любит, когда поэтов называют «местными». Ему я посветил это стихотворение.
Я Божьей милостью поэт.
И стал стране давно известным.
Но как-то раз один эстет
Назвал меня поэтом местным.
Я хохотал над словом тем,
Над столь эпитетом нелестным.
Поэт, как солнце, светит всем,
А солнце не бывает местным.
Собрату по перу Патвакану Лусину (Мкртчяну)
Отпуск мой окончен. Утром рано
С чемоданом собранный стою.
На прощанье друга Патвакана
Я зову на родину свою.
Говорю: «Я скоро буду дома.
К нам приедешь, будем мы с тобой
По друзьям ходить и по знакомым
И стихи читать наперебой».
Он спросил меня: «Ты мне напишешь,
Как прибудешь в свой родимый край?» –
«Напишу, но ты ко мне, дружище,
Хоть зимой, хоть летом приезжай!»
Улыбнувшись грустными глазами,
Он сказал: «Тебе я не совру.
Только помни, это между нами,
Я приеду, если не помру».
А вершины гор белеют снегом,
И от них не оторвать мне глаз.
Приезжай, мой дорогой коллега,
И тебе понравится у нас.
В санатории Анкаван
Я сегодня не особо занят.
Фотоаппарат с собой – и в путь.
Меня больше на природу тянет –
Хочется душевно отдохнуть.
Потому и встал я нынче рано,
И, пока рассеется туман,
Все облажу горы Анкавана
И махну на озеро Севан.
Я сюда не в первый раз приехал.
И я буду бесконечно рад,
Коль увижу я с горы Маймеха
Горы Арагац и Арарат.
Сколько прохожу я здесь – не знаю,
Опьяненный дикой красотой.
Мне цветы головками кивают,
Чистой окропленные росой.
Здравствуй, утро добрых впечатлений!
«Здравствуй, здравствуй», – слышу я в ответ.
И на травах росы заблестели,
Словно слезы друга давних лет.
Художник
Дмитрию Мезенцеву
Увидел он пейзаж – и сердцем рад.
И мысли забродили, словно вина.
Он пристальный не отрывает взгляд,
Не слышит ничего, что говорят.
В его душе рождается картина.
Береза
Заалела заря, зарумянилась.
Луг покрылся туманом седым.
Подошел я к березе и, кланяясь,
Прошептал: «Сколько лет, сколько зим!
Пополнела, морщинок прибавилось.
Все проходит – жалей, не жалей.
Раньше тонкою талией славилась.
Нынче славишься статью своей.
Смотришь вдаль с затаенной тревогою,
И в каком бы я не был краю,
Тоже чую, как холодом трогает
Ветер времени душу мою».
Майский день
Николаю Захарову
Майский день. Тепло. И солнечно вокруг.
Золотится одуванчиками луг.
В палисаднике душистая сирень
Низко клонится на новенький плетень.
Здесь когда-то пел веселый соловей.
Здесь я встретился с любимою своей.
Ох и страстною любовь моя была!
Колдовским огнем она мне душу жгла.
И казалось нам, что счастья жизнь полна.
И вовеки не окончится она.
Но разъехались мы в разные края,
Навсегда один с тех пор остался я.
Как заря, угасла молодость моя.
И теперь нет ни любви, ни соловья.
«Появился на бел свет…»
Появился на бел свет,
Шустрый, словно мальчик,
С золотою головой
Нежный одуванчик.
Улыбнулась мать-земля,
Молвила: «О, Боже,
Как две капельки воды
Он на солнце схожий».
«Мне говорят…»
Мне говорят: «Ты любишь непокой,
Как молодой влюбиться можешь даже».
Наверно, от природы я такой –
Лицо стареет, а душа все та же.
Любовь моя – божественный обет.