Децебал отверг эти условия.

Упорный, привыкший всегда добиваться намеченного, принцепс-полководец предпринял второй штурм «Дакийской скалы».

Летом следующего года снова две крупных римских армии переправились через Истр и двинулись к горным проходам, открывавшим путь к Сармизегетусе. Траян попытался взять её в клещи. Преодолевая всё возрастающее сопротивление (римлянам приходилось брать с боем не только замки, но и даже не защищённые деревни) колонна Мания Либерия Максима уподобилась змее. Скрежещущей, громыхающей железом, со смертельно опасным жалом. Эта змея должна была ужалить- оторвать от союза с Децебалом гетов.

И она ужалила.

Манию Либерию Максиму это сделать удалось.

Вторая колонна, вновь возглавляемая Траяном, продвигалась по земле Дакийского царства. Сколь не безгранична была храбрость даков, сколь не велика была жажда бороться до последней капли крови за свою свободу, дакийские крепости одна за другой переходили в руки римлян. Вернее, римлянам доставались лишь сожжённые, обуглившиеся развалины с трупами дакийских воинов.

И тут уже Децебал прислал к Траяну посольство. Принцепс не пожелал его выслушивать, а потребовал личной встречи с царём даков. Ну а тот по-прежнему ещё уповал на милость Замолксиса, ведь когда-то этот бог не раз проявлял эту самую милость к нему. Царь даков, к тому же, всё ещё надеялся на Парфию. Но он не знал, что послы его были перехвачены римлянами, да и в самой Парфии начались смуты. И причиной их стали происки Рима.

Траян неумолимо приближался к Сармизегетусе. И теперь, учтя прежние битвы, он шёл с севера, где горные хребты были более пологи и доступны.

Вскоре римская армия овладела важнейшей дакийской крепостью Апул. С падением её царство даков расчленялось на две части. И Децебал отрезался от всех северных племён.

В захваченном Апуле римляне нашли осадные машины, оружие и не выданные римские штандарты, включая серебряного орла V легиона Жаворонки (болезненное напоминание о неудачнике Корнелии Фуске).

У стен столь неприступной, столь вожделенной для римлян Сармизегетусы, обе римские колонны, и принцепса и Мания Либерия Максима, встретили наконец-то остатки армии Децебала, те, что вырвались из окружений под Напокой, Апулой, Тапами и Буридавой. Против семидесяти тысяч хорошо обученных и вооружённых римлян встало пятнадцать тысяч смертельно уставших даков. Завязалась последняя битва. Дакам было ясно, что они обречены. И ничего их уже не спасёт. Но осознавая это, даки бились мужественно. Они не просили пощады!

После многочасовой битвы вся армия Децебала полегла под стенами его столицы.

Не склонный к проявлению своих чувств, принцепс Марк Ульпий Траян не мог не поразиться отвагой противостоявших ему даков, и потому пленённого и раненного Децебала он принял в личном шатре.

Децебалу оказали почести как доблестному воину и царю!

Замолксис отвернулся от Децебала.

На этот раз Децебалу пришлось принять условия. Все! Отныне царь даков объявлялся другом Римского народа, государства и принцепса (признавал своё подчинённое положение). Децебал не имел права предоставлять убежища перебежчикам из империи, враги Траяна становились и его врагами. В важнейшие дакийские крепости вводились римские гарнизоны, стены Сармизегетусы срывались.

По повелению принцепса, уроженец Сирии, инженер и главный архитектор Римской империи, Аполлодор Дамаскин, начал возводить через Истр каменный чудо-мост. Мост, который надёжно связал бы римские гарнизоны в Дакии с империей. Мост Аполлодора.

Марк Ульпий Траян с триумфом вернулся в Рим. Сенат удостоил его титулом «Величайший Дакийский».