Встав рядом с полковником, Гоббс упер руки в бока и обвел нас строгим взглядом тюремного надсмотрщика. Говорить он, похоже, ничего не собирался.

– Капитан Гоббс – очень опытный и волевой человек. На него можно положиться, – сказал полковник, то ли пытаясь похвалить начальника службы безопасности, то ли оправдать за его молчаливость. – В любом случае, в скором времени вам представится возможность познакомиться с ним поближе.

Гоббс ушел, а Сэмюэль Геррот заговорил снова:

– И в завершение хочу представить вам еще одного человека, без которого данный проект не был бы инициирован в принципе. Встречайте, Шой Рогинев, профессор кибернетики и генно-модификаторной биологии.

Неожиданно человек с киберпротезом, что сидел слева от меня, поднялся со своего места и двинулся к трибуне. Быстро и ловко взобрался на нее. Встал слева от полковника, смелым и немного отстраненным взглядом осмотрел зал. Лицо его было бледным, глаза задумчивыми, но в глубине немного шальными. И у меня почему-то проскользнула мысль, что он что-то скрывает.

– Приветствую всех… собравшихся, – произнес он ровным голосом. – Полковник Геррот не сказал вам о проекте самое важное.

– Да-да, – вклинился Сэмюэль Геррот. – Я хотел, чтобы это самое важное сообщил непосредственно тот, благодаря кому оно и обрело возможность существовать. От себя еще добавлю, что профессор – настоящий гений в своей области знаний, ну и просто замечательный человек.

– Благодарю, полковник, – кивнул профессор и с явным недовольством поморщился. Похоже, не особенно-то он любил, когда ему льстили. – Физическая подготовка и военная дисциплина, а также понимание ведения спецопераций – это, безусловно, необходимые компоненты для успешного хода проекта. Но главное все же заключается в другом. В организм каждого из участников проекта Даггер будет внедрен сверхтехнологичный комплекс наноимплантов, улучшающий и выводящий возможности человеческого организма на качественно новый уровень. Как он работает и какие именно изменения вносит, я сейчас говорить не стану, потому что это займет слишком много времени. Но мы обязательно вернемся к этому позже.

– Спасибо, профессор, – сказал полковник. Шой Рогинев кивнул, сошел с трибуны и двинулся вдоль рядов кресел.

Сэмюэль Геррот продолжил что-то вещать дальше, но я его уже не слушал. Все мое внимание было сосредоточено на профессоре. Как ни странно, но именно на ученого Шой похожим не был. Он подошел ближе, и теперь я мог разглядеть его более детально. Он обладал подтянутой атлетичной фигурой, широкими плечами и ростом чуть выше среднего. Помимо упомянутого недуга с левой рукой, на лице я заметил многочисленные мелкие шрамы, которые от старости лет хоть и поблекли, но все еще хранили память о былых временах. Возможно, он даже был на войне, что для ученого, тем более профессора, в принципе немыслимо. Да и свой чин он получил подозрительно рано. Профессорами обычно становятся уже на закате жизни, а Шою Рогиневу было чуть за сорок.

Профессор не стал садиться в кресло рядом со мной, а прошел мимо. Решил вовсе покинуть зал аудиенций. Я же еще долго смотрел ему вслед. Что-то в нем и привлекало и настораживало одновременно. Странный человек. Такие мне нравились.

– Ну что, рядовой Хоксвелл, теперь ты мне поверил? – ткнул меня в бок Бен. – Слышал, что сказал профессор про импланты?

Я кивнул.

– И это только вершина айсберга. Все самое интересное будет потом.

– Бен, ты же все обо всех тут знаешь… Этот профессор… кто он?

– Шой Рогинев?.. Ты что… Он – местная легенда.

– И в чем его легендарность?

– Это, конечно, всячески скрывается, – Бен чуть прильнул ко мне и заговорил шепотом, – но говорят, что он во время войны был в плену у локсов. Сбежал, угнав корвет самого первого канцлера.