ов) оборонительной линии, которых он обозначат термином сарханг. Как установил А.Р. Шихсаидов, у Балами под термином дербенд «следует понимать отдельные дороги, проходы, отдельные ущелья или даже группу населенных пунктов, связанных с этими ущельями или путями своим расположением». В случаях, имеющих отношение к «стране ал-Баб», под дербендами, во главе которых стояли сарханги, надлежит понимать и укрепленные пункты (форты) Горной стены, расположенные в стратегически важных местах и контролировавшие горные проходы и ущелья, перевальные пути в обход Дербента. Вместе с тем ясно, что в подчинении сархангов находились отдельные участки Дербентской оборонительной линии. Можно думать, что таких участков вдоль Даг-бары было 7 или 14 – соответственно количеству основных проходов (ворот и крепостей), насчитываемых арабскими авторами вдоль Горной стены.

Руины форта Юхари-кала.

О привилегированном положении приграничных областей и населения Восточного Кавказа при последних Сасанидах свидетельствуют переговоры наместника Дербента Шахрбараза с арабами и текст охранной грамоты, выданной арабским полководцем Суракой ибн Амром, приведенные в труде Табари. Первые отряды арабских воинов, предводительствуемые знаменитыми полководцами Салманом ибн Рабиа, Абдурахманом ибн Рабиа, Суракой ибн Амром, Абдаллахом Хабибом ибн Масламой, появляются в Дербенте – Баб ал-абвабе в 642–643 гг.

Ат-Табари и Ибн ал-Асир сообщают, что в этот год наместник-шахрийар Дербента Шахрбараз – представитель знатного и древнего иранского рода – «заключил в арабами мир, но джи-зью (подушная подать с иноверцев. – М.Г.) платить не хотел». Подчеркивая особое военно-стратегическое положение и значение города, он заявлял: «Я нахожусь между двух врагов. Одни из них хазары, другие русы… Кроме жителей этих местностей, нет других, кто (мог бы) воевать в ними. Вместо джизьи мы будем воевать», «наша джизья вам – это помощь вам и выполнение [всего] того, что вы пожелаете; не унижайте нас посредством джизьи, [иначе] вы обессилите нас на пользу врагам вашим». С разрешения халифа Омара Сурака ибн Амр пожаловал Шах-рбаразу, жителям города «и тем, кто вокруг них» грамоту, по которой «он договорился с ними, что они будут участвовать во всех походах и выполнять всякое дело, которое правитель (вали) сочтет благим. Кто согласен на это, тот освобождается от [всех] повинностей (джиза), кроме призыва в войско (хашр), а призыв в войско – это замена их повинностей».

В охранной грамоте предусматривались не только безопасность жизни горожан, сохранность их имущества, но и религиозной общины (араб. милла), то есть свобода вероисповедания. В данном случае речь, очевидно, идет о зороастрийцах и христианах Дербента, которые, как и иудеи, относились к иноверцам – араб. зимми, что означало нахождение под защитой мусульман.

Как видно из текста охранной грамоты, арабами на самом высоком государственном уровне фактически было подтверждено особое положение Дербента и в целом Дербентской оборонительной системы, которое этот важнейший пограничный комплекс занимал при Сасанидах. Необходимо отметить, что ат-Табари для обозначения Дербента использует только название ал-Баб, под которым понимался не только город, но и страна (билад ал-Баб), а Балами прибегает как к арабской форме Баб ал-абваб, так и к персидской – Дербенд, Дербенд Хазаран. По Балами, мирный договор Сурака установил и с сархангом каждого дербенда, т. е. с главами определенных участков оборонительной системы: «все дербенды заключили мир с условием защитить мусульман от всякого