Кровь же живого человека, который понимает, что вот-вот умрет и испытывает ужас, это, если вновь сравнивать с человеческой едой, как ужин, состоящий из самых изысканных деликатесов, с самым удивительным десертом, съев который, насыщаешься намного больше и еще несколько дней потом ощущаешь послевкусие. Да, согласна, сравнение какое-то корявенькое выходит, но я даже не знаю с чем еще сравнить. Сама основываюсь на размышлениях Дамиана, так как в обычной еде совершенно не ощущаю вкуса. Да и энергии никакой она мне не дает. Я уж молчу о том, что после съеденного меня долго и сильно тошнит. Что поделать – организм не совсем живой, способен усваивать энергию лишь определенного типа.

В обычные дни я ограничиваюсь тем, что сцеживаю кровь у людей, которых отключаю нажатием специальных точек на шее. Очнувшись, они чувствуют только небольшое головокружение, не больше. И особо не заморачиваются из-за чего это случилось. Чаще всего проделываю такое с пьяницами. Взяв крови у одного человека – мне хватает энергии на пару дней.

Но отправляясь по наводке Дамиана, я могу себя не сдерживать. Вернее, не до конца сдерживать. Так как есть еще четвертая разновидность крови. Кровь человека, который испытывает ужасную боль уже некоторое время и который только от этого может вот-вот умереть. Но я до такого никогда не доводила. Даже когда себя толком не контролировала – тогда просто выпивала своих жертв до конца, не в силах остановиться. Но никогда не причиняла боль нарочно.

Кристофер рассказывал, что такая кровь сродни наркотику, который дарует величайшее блаженство, но также вызывает привыкание. И если вампир, перешедший на такой рацион, начинает творить такое в опасной близости от других вампиров, нередко они сами убивают его, чтобы не накликать на себя охотников.

Возвращаясь к охранникам дома. Я могла убить и сразу же выпить их кровь, которая особого удовольствия не принесет. Могла убить и не выпивать, надеясь, что мне хватит тех, кто находится в доме. Могла начать пить одного, пока второй будет орать и звать на помощь. Затем расправиться с теми, кто придет.

Но пока буду пить – буду уязвима. Убить меня вряд ли сумеют, но больно сделают. А я этого, естественно, не хочу. Да и в принципе не люблю крики. Пить мертвую кровь, желания нет – слишком себя для этого уважаю. А оставлять их – не так уж часто мне выдается возможность насладиться изысканной трапезой: кровь живого, приправленная ужасом. Не говоря уж о том, что сам процесс прокалывания плоти клыками приносит ни с чем не сравнимое удовольствие.

Остается только ждать. В доме я уж смогу спокойно расправиться с остальными так, как мне того захочется. Но вот охранники… Не исключено, что пока буду пить одного, второй просто сбежит. Побегу за ним – кто-то может выскочить из дома. А это уже раскрытие моего инкогнито и нам с Дамианом придется поспешно уезжать из этого города.

Поэтому я, ловко подтянувшись, удобно устроилась на широком подоконнике высокого старого здания, находившегося напротив нужного мне дома. И принялась ждать. Рано или поздно один из охранников либо уйдет в туалет, либо уснет. Осталось дождаться.

Достала кинжал, в очередной раз им полюбовалась и спрятала обратно. Нет, сегодняшние размышления разбередили душу, нахлынули неприятные воспоминания. Чтобы отвлечься и вновь привести себя в норму, мне нужна встряска. А значит, сегодня я работаю только когтями и клыками.

И потянулись долгие минуты ожидания. Сперва минуты, а потом часы. Я начала уже всерьез злиться и подумывать о том, что одного охранника можно все-таки убить кинжалом, метко метнув его ему в сердце. И когда уже почти решила это сделать, тот, в кого я целилась, что-то шепнул коллеге и зашел в дом.