- “Патрол”...

- Проедите, а завтра мы подровняем, и вы сможете спокойно ездить.

- Ладно, – делаю недовольное лицо и иду к машине.

Одно радует, ребята вежливые хоть. А то водитель позавчера с ходу и без приветствия рявкал.

Заваливаюсь в домик. Включаю свет, телевизор (он у меня вечно фоном работает, надо бы искоренить эту дурацкую привычку), разбираю пакеты с едой, принимаюсь за уборку.

Открываю шкафы, перебираю вещи бабули. Нашла обручальные кольца, запонки деда и украшение для волос, судя по виду, для фаты. Это, пожалуй, оставлю, а юбки всякие, да кофты в церковь увезу. Вдруг кому надо. Хоть даром вещи не пропадут.

Складываю аккуратно в большие пакеты, которые привезла с собой. Перекусываю. Гляжу на часы, а уже четыре утра. Поспать бы.

Еще часик вожусь и замертво падаю на кровать.

Ба-бах!

Аж подлетаю. Стекла дрожат. Ба-бах! Срываюсь с места. Это что? Землетрясение? Обстрел? Ба-бах! Бомба?

Да откуда в моей башке эта чушь? Надеваю калоши и пуховик и вылетаю на улицу.

Это что такое?

На соседнем участке стоит огромный агрегат и пробивает замерзшую землю. Видать забор ставить будут…

- Эй! – ору во всё горло, подскакивая к низкому штакетнику. – Э!

- Доброе утро! – расплывается в улыбке вчерашний прораб.

- Вы совсем ума лишились? Время шесть! Какие к черту работы в это время?

- Я не знал, что вы тут ночевали, – смотрит на меня мужик и бровь задирает.

На, да. Выгляжу, как деревенская бабуля: рыжие волосы в растрепанный хвост собраны, длинный пуховик, калоши и рожа, наверняка, помятая. Всю ночь не спала, да и не умывалась еще.

- Вам не приходило в голову, что люди еще спать могут? Тут многие живут, вообще-то!

- Да мы так-то у всех согласие взяли на раннее начало работ, – поясняет.

- У меня не взяли!

- Так вы в документах не значитесь, – пожимает плечами.

- Еще в наследство не вступила, – бурчу. – Но это не значит, что я тут не нахожусь! – твердо заявляю.

- Понял. Простите за неудобство, конечно, – улыбается, и я расслабляюсь. Вежливый мальчик, хороший. – Но мы продолжим работать. У нас все разрешения и подписи. А еще сроки, – выдает тот, и я стекаю у забора.

- А? – глаза огромные стали, чую, выпадут сейчас.

Парень улыбается и уходит. И снова – БА-БАХ!

Охреневаю, ухожу в домик, с дурью хлопаю, но опомнившись, что дверь моя, немного успокаиваюсь. Приступаю к работе под кошмарные звуки долбежки земли, тарахтения грузовиков и ржач кучи мужиков…

Да что себе этот урод позволяет? Что он вообще делает в этом богом забытом месте? Не мог поэлитнее найти участок?

Вот бы высказаться ему в глаза! А то толку-то с его работниками разговаривать? Они всего лишь приказ выполняют.

Как интересно. К шести вечера уже заглохли. Темно? Или они с шести до шести? Слышу, снова смеются работнички. Выглядываю в небольшое окно в бане, оттуда как раз видно этот пустырь. Ага. Чаи гоняют, похоже, дальше работать собираются. Ого! Врубают прожектора и разгребают что-то. М-да…

Вот тебе и выходные на даче в тишине и покое…

Пожарила себе кусок мяса на сковороде и сижу, жую. Спать стоит лечь пораньше, а то кто их знает, вдруг в воскресенье тоже работать будут…

Ой, будут.

Ба-Бах!

Воскресенье сопровождается тем же жутким стуком и ржачем бригады строителей.

- Вы передайте своему боссу, что он совсем не вежливый человек! – кричу бригаде и прыгаю в тачку.

Решила в город слинять. Отдых мне от такого отдыха нужен…

А еще в церковь заехать, вещи сгрузить, надо.

Следующую неделю пашу, как лошадь, сделок много. Это радует. Смогу на ремонт накопить на даче.

Домик у бабули капитальный, конечно, частично кирпичный, да и баня отличная, но отделка внутри убогая, надо бы после оформления документов всё в порядок привести: стены там покрасить, да окна поменять на пластиковые. Ещё бы земли на огород завести, да щебенки на дорожки.