Но дело своё возчики знали хорошо, аккуратно загрузили багаж, перевязали чемоданы и велосипеды ремнями. И коляска оказалась неплохая, Стабровы и горничная уместились на сидении, правда, с трудом.

– До имения Батурина, Конный двор, левый флигель.

– Знаю там всё барин. Довезу, не беспокойтесь. И мост починили. Так что всё в порядке.

– А что там, с мостом? – обеспокоился Стабров, – сломан?

– Да с мостом ничего, только речушка сильно разливается. Но не часто, и то, ведь не май же месяц на дворе? Но, тогда через реку перебраться совсем нельзя.

– Ну конечно, – вполне уверенно произнёс Сергей Петрович, – ведь сейчас не май же? Август месяц на дворе.

Ну а Юйлань Ван демонстрировала вполне себе истинно даосское спокойствие. Не произнесла ни слова, как истинно любящая жена. Только склонила свою прелестную головку на правое плечо, а пухлые губы сжались в красную нитку, конечно, не очень тонкую, а чёрные глаза, казалось, собирались прожечь дыру на его белоснежном мундире с блестящими пуговицами. Тут коляску слегка тряхнуло, женщина ойкнула, а он нежно взял её за руку. Юйлань вполне мило улыбнулась, и поправила движением прелестной ручки свою шляпку.

– Трясёт немного, простите, барыня… – пробурчал возчик.

– Да ничего, спасибо, – ответила женщина.

А так, места здесь были куда как красивые, рощи, пашни. А дорога-ничего небычного, грунтовая, с набитой колёсами телег колеёй. Ну, рытвины были глубиной не до осей конечно, но ехала коляска почти как по рельсам. Вот проехали мимо деревни Медово, и добрались до знаменитого моста.

– Это и есть ваша переправа? – спросил Сергей Петрович, не выпуская из левой руки бортик коляски.

– Наш, знаменитый мостик. Да дождей до сентября не будет, я в газете прочитал, – ответил извозчик.

– Да неужели? – не поверила Юйлань, – что там, а газетчики уже с духами общаются?

– Нет, но ведь серьёзная газета, «Сельская жизнь». Я это в нашей избе-читальне вычитал. У нас там и газеты, и журналы, и книги. Наверное, штук под тыщу! Это нам князь Батурин её устроил.

Добавить или убавить при таких словах и делах было нечего, и Сергей Петрович просто промолчал. Просвещение в России всё же пробивало себе дорогу. И, крестьяне Московской губернии, как видно, уже легко вживались в новую реальность. Как писали уже в его любимом журнале «Мото-Ревю», эпоха авто и элктричества сменяла время железа и пара. И знания, несомненно, становились приметой нового времени. Даже в этой деревне. Ради успокоения он поднял голову, и да, на синем- пресинем небе не было не облачка.

– Кажется, и вправду, дождей не ожидается, – согласился Стабров, – если что, как переправляетесь через реку?

– Да на лодках. Только у нас они небольшие, на пару человек. А рядом с усадьбой озеро большое, три пары лебедей живут. Очень красиво, – рассказывал крестьянин.

Итак, за приятной беседой, повозки проехали через ворота усадьбы, покатили прямо к Конному двору, мимо главного дома усадьбы. С обеих сторон дороги, посыпанной краспым гравием, стояли липы, с ухоженными кронами, аккуратно подстриженными ветвями, так, что двухсолетние деревья выглядели, словно гигантские одуванчики, только на ножках, в два обхвата. А у флигеля стоял мужчина в своеобразном наряде, такой вот, граф Лев Толстой, только в молодости. Этот человек, в безразмерной рубахе, подвязанной верёвкой, в шароварах и сапогах, вдобавок с картузом на голове. Только вот в его левой руке покачивался дорогущий портфель крокодиловой кожи. Рядом с ним стояли и работники, видные мужчины, в крестьянских нарядах, вдобавок и фартуках. Сказать честно, Стабров был слегка разочарован, всё же слуг в ливреях в княжеской усадьбе он не дождался. К ним приблизился господин этот с портфелем.