– Слушай, подскажи, – обратился Эдик к Гоше, когда отошли от офиса. – Про квест «Распутывая клубок»… Ты случайно не помнишь, где его взять?

– Ты про третью часть «Ведьмака»? – ответил Гоша.

– Да, ты играл, мне помнится.

– Квест стартует, когда ты берешь одно из объявлений в Новиграде. Вроде бы.

Анита заулыбалась. Эдику, наверное, показалось, что она смеётся над ним, поэтому он решил дальше Гошу не расспрашивать.

– Я и сам почти разобрался, – только и сказал.

Повисла пауза и провисела так до момента, пока через пару минут Эдик не заговорил снова, уже каким-то другим, слащавым голосом. Гоша слышал Эдика таким впервые.

– Как-то позабыли мы, что с нами дама. Аня, ты же вроде не играешь?

– Не, но я в квесты играла раньше. Нэнси Дрю, например.

– Понятно, – тема про Нэнси Дрю как-то не впечатлила Эдика. – Как тебе у нас? Что скажешь про Вовочку?

– Я и поинтереснее кадры видала.

И разговор зашёл про прошлую работу Аниты. В «Микрон» она пришла после магистратуры. На пары к ним однажды пришла кадровичка и записала контакты всех желающих. Найти разработчиков в области было трудно, после института все пачками отправлялись в Питер или Москву. Поэтому магистрантов сразу на собеседование и записали.

У мамы Аниты была своя медицинская клиника, куда Анита могла бы с легкостью устроиться, но Виолетта Захаровна видела для дочки другое, более перспективное будущее – работу программистом. Поэтому Анита без разговоров отправилась в Псковский государственный получать техническое образование, а потом, также, без разговоров отправилась в «Микрон».

Аниту проводили до подъезда. Гоша с удивлением смотрел на свежеокрашенную лавочку у подъезда, на клумбу с цветами, на чистые пластиковые окна в доме. На первом этаже Анитиного дома были кафе, магазины и барбершоп. Дом был облицован шершавым керамзитом. И всё здесь было, как сказал бы Гоша, было дорого-богато. Проследивший за его взглядом, Эдик рассказал, что тот самый «МедЭксперт» – клиника Анитиной мамы. И Гоша всё понял: это была чуть ли не единственная частная клиника в городе.

– Я Виолетту Захаровну знаю ещё с института, – хвастался Эдик, когда они вышли из двора и направились к Октябрьскому проспекту. – Она хорошая. И отца Аниты я знаю, знал, точнее.

– А что он, умер?

– Приступ сердечный. На своей же скорой его увезли, и всё равно не спасли. Вот вроде и клиника своя, и деньги были, а здоровье не купишь.

Пока Эдик говорил, Гоша прикидывал, свернуть ли сейчас или дойти с Эдиком до остановки, но всё-таки решил дойти, ещё послушать про новенькую.

Эдик был единственным, с кем тихий Гоша общался на работе. Они были ровесниками, и ещё у них было много общего: оба запоем играли, часто по сети, личная жизнь и того и другого была не опознана для остальных, и, по факту, отсутствовала.

– Пришли, – сказал Эдик, когда они дошли до перекрёстка улиц Пушкина и Ленина.

Гоша пожал ему руку, повыше приподнял воротник и зашагал в сторону Летнего сада.

На первом этаже с грохотом закрылась дверь, и даже завибрировала стена, от которой подобно крыльям бабочки, запорхали половинки трухлявого дивана, на котором спала Анита. Она тут же проснулась и сощурилась окно, в котором ничего не было. Туман, поняла Анита и перевернулась на другой бок, в этот момент она и обнаружила, что Гоши рядом не было. В его квартире она была одна.

Они начали встречаться всего месяц назад, но оставаться на ночь Анита стала совсем недавно. То, что между ними что-то есть, обоим стало понятно практически сразу. И спустя пару недель совместной работы над синхронизацией отчётов они уже обедали вдвоём (выжидали, когда кухня полностью освободится), уходили и приходили на работу тоже вместе. И Эдик успел обидеться на Гошу и на Аниту, впрочем, тоже: от офиса он теперь всегда шёл в другую сторону, видимо, стал ездить с остановки возле общежития Псковского университета.