По большому счету, оставалось только два варианта: копать или не копать. Гордо заявить Фокину, что я не такая, я жду трамвая, и уйти в закат. Чай не крепостное право, насильно никто держать не будет. Или вписаться в эту, как выразился Макс, серую схему, наведя фокус на конечную пользу предприятия.

«У тебя есть желание приносить пользу»…

Вот же скотина! Знал, на какую кнопку нажать.

Мне и правда всегда хотелось, чтобы моя работа была реально кому-то нужна, а не просто получать деньги. То есть деньги – это, конечно, прекрасно, никто не спорит, и все же я не смогла бы заниматься хорошо оплачиваемой, но бесполезной фигней. Мой двоюродный брат Филипп, экономист, неплохо зарабатывал игрой на бирже, делая деньги из воздуха. Сегодня купил дешевле, завтра продал дороже. Ему нравилось, а я этого не понимала.

В школе польза от моей работы пусть условная, но была. В поликлинике – уже больше. Я это реально видела. Сейчас… хоть и упиралось всё во мне четырьмя лапами, доводы Макса казались достаточно обоснованными. В жизни редко что-то бывает однозначно черным или белым. Обычно как раз такое вот – серое во всех его оттенках, которых, как известно, даже не пятьдесят, а двести пятьдесят шесть.

Народу прибавилось, надо было освобождать место, все равно не ем. Подняла голову – и вздрогнула.

Ну твою же мать! Он везде! Вот уж точно, Липкий Юрик! Не были бы туалеты Эм-Жо, и там наверняка встретились бы. Может, конечно, и не по мою душу пришел, а просто пообедать, но все равно мне это не нравилось.

К счастью, он пошел к раздаче, а я быстро отнесла тарелку на стол для посуды и поднялась в отдел.

- Кстати, Юля, - повернулась ко мне Кристина, - тут девочки из маркетинга спрашивали, записывать тебя на корпоратив или нет.

- Какой корпоратив? – я достала из шкафа очередную папку.

- Девятнадцатого, день медработника. На Журавлевское озеро едем. База отдыха «Сосновый берег». Там классно, я один раз была. Обычно приезжаем в субботу, уезжаем в воскресенье после обеда. Скидываемся по две тысячи, остальное контора доплачивает. Кто без машины, тех на автобусе везут.

Я задумалась. С одной стороны, хорошая возможность познакомиться со всеми поближе. С другой… то есть, получается, я решила не уходить гордо в закат?

- А кому деньги сдавать?

- В конце коридора у лестницы отдел маркетинга. Лариса Доброва собирает, светленькая такая. Завтра последний день.

- Спасибо, подумаю еще. А ты поедешь?

- Нет. У меня ребенок маленький, не с кем оставить. Ни бабушек, никого.

- А… муж? – осторожно спросила я.

- В разводе. В Штаты уехал. Хорошо вам, девчонкам свободным, радуйтесь, пока возможность есть.

Свобода? Я жила одна десять лет, с первого курса. От бабушки осталась квартира в соседнем доме, туда и перебралась. И рядом с мамой, но и не вместе. Вроде бы и хорошо быть себе хозяйкой, но… вот честно, уже хотелось замуж. Чтобы была нормальная семья – муж, дети. Я выросла без отца, толком не представляла, что это такое, но все равно хотела. И не абы за кого, а по любви, конечно.

Влад? Одно время, когда мы снова начали встречаться, я робко думала в эту сторону, но теперь втайне даже радовалась, что он ничего не предлагает, хотя бы просто жить вместе. Ну какой из него муж? И отцом своих детей тоже представить его не могла. По-хорошему, стоило как-то выбираться из этих недоотношений, которые как раз делали меня эмоционально несвободной, но пока я была к этому не готова.

Через пару часов, добив очередную папку и ответив на пять сообщений «караул, не работает, сломалось, что делать?», я все-таки более-менее определилась.